|
«... Невозможно выразить этого сообщения Бога с человеком при всяком действии души. Все, кто честно и свято поклоняются Ему, доступны той благодати. Ее всеобъемлющие волны всегда обновительны, освежительны и пронизывают нас глубоким обожанием и благоговением. Как солнце привета и любви встает над человеком мысль о Боге, врачующем раны, нанесенные ему бедствиями и огорчениями; о Боге, изливающем жизнь и свет во все пределы вселенной, и восполняющем всякую неполноту. Не Бог, известный нам по преданиям, не Бог риторический, но — Бог, наш Бог, может воспламенить сердце своим присутствием. Тогда это сердце удесятеряется и, крепчая и расширяясь, видит для себя со всех сторон бесконечность и беспредельность. Вездесущность, разрушает все границы его недоверия. Оно не только имеет убеждение, оно обладает провидением, что добро и истина — одно. С этою помощью оно легко разгоняет все личные свои недоумения, опасения и полагается на будущие откровения для уяснения задач, еще временно темных. Оно уверено, что все, к чему оно стремится, естественно и прямодушно, драгоценно и для самого его Создателя. Всегда соблюдая в своем духе закон вечный, человек полон того всемирного упования, которое радостно повергает и свои самые сладостные надежды и отличается от всех глубоко обдуманных планов для устройства своего земного существования. Он знает, он верит, что его не минует его благая часть, что назначенное ему несется к нему само собою». «О верь, что во все продолжение твоей жизни, всякое слово, сказанное на какой бы то ни было точке земного шара, всякое слово, важное и необходимое тебе услышать, раздастся в ушах твоих! Нет такой мысли, такой книги, такой поговорки, нужной тебе в опору и в утешение, которая бы не дошла до тебя неминуемо. Друг, которого жаждет не своевольная мечта, а твое великое, твое любящее сердце, сожмет тебя своих объятиях. Как разные воды, облегающие земной шар, составляют в сущности один океан, имеющий те же приливы и отливы, так и душа наша, и быт, и все мы, с нашими потребностями, желаниями, стремлениями, находимся в хранении Вездесущего». «Возможно ли прибавить что-нибудь к этим «священным словам», всеобъемлющим и всеосвещающим? Нам дозволено только надеяться, что они найдут доступ в ваши сердца и внесут в них твердость, мир и несокрушимые, благодатные верования. Станем и мы повиноваться верховным велениям: они имеют высокие цели! Перестанем то жаться по углам, то обращаться в бегство при одной мысли о возможности некоторых превратностей; но, с полною уверенностью, вручив себя, как благородную глину, деснице Всемогущего, будем и мы благотворить, искупать, воздвигать и все более сменять области хаоса и ничтожества». — 37 —
|