|
Великому сердцу всегда дается великая любовь. И, напротив, ничто так строго не карается, как упущение из виду созвучия духовных сил, которое одно должно быть положено в основание жизни семейной и общественной. Опять повторяю: ничто так не карается, как безумное легкомыслие при выборе спутников нашей жизни. Еще менее прощается непризнание возвышенной души и упорство идти к ней на встречу с благородным радушием. Когда то, чего мы давно желали, сбывается и блестит над нами, как волшебный луч, исшедший из дальнего царства небес, продолжать быть грубым и язвительным, принимать подобное посещение с уличною болтовнею и подозрительностью есть признак такой пошлости, которая в состоянии запереть себе все двери Эдема. Не распознать, кому и когда следует верить и поклоняться, означает великое сумасбродство, даже положительное помешательство. В какой бы пустыне ни возник цвет мысли и чувства, освящающий и возрождающий меня, — он мой. Предоставляю другим открывать и величать сонмы более блестящих дарований и следить за гением на его поприще, усеянном звездами; но я не отвергну и того, что далось одному мне, и лучше прослыву странным и безумным, чем откажусь заявить пред всеми силу и беспредельность моего сочувствия. Человеку дана возможность установить и собственную свою цену. Всемирно и достойно всякого вероятия правило, что мы можем приобрести то, что приписываем себе. Сядьте на такое место и выберите такое положение, которое по всем правам несомненно прилично вам, и все подтвердят, что оно ваше. Мир принужден быть справедливым. Он с полным равнодушием предоставляет всякому, и герою и негодяю, выказать, чего он стоит. Это ваше дело, а мир примет вас по курсу, назначенному собственными вашими действиями и вашею неотъемлемою сутью. От вас зависит, раболепно ли ползать пред ним, ма- рать свое имя или же начертать его четко на своде небесном, среди постоянного хода светил. Таковы некоторые наблюдения законов духа, вычитанные из природы вещей. Эти простые заметки могут указать нам, каково направление их струй. Но эти струи, наша кровь, и каждая ее капля — жизнь. Истина не одерживает побед отдельных: ей служит органом всё, не только прах и камни, но и самая ложь и уклонения. Врачи говорят, что законы болезней прекрасны не менее законов здоровья. Наша философия утвердительна, но она с неменьшею готовностью принимает свидетельство и факты отрицательные: всякая тень делает посылку на солнце. По воле Неба все существующее в природе обязано дать о себе свидетельство. Поэтому и свойства человека должны обрисоваться перед глазами других. Им нельзя укрыться: темнота им ненавистна, они тянутся к свету. Мимолетное слово и действие, самое слабое намерение действовать, наравне с глубоко обдуманными замыслами, выражают характер. Его выдает и дело, и бездействие, и сон. Вы полагаете, что, не сказав ни слова, пока говорили другие, вы утаили свое мнение и что все ждут с любопытством определения вашей запоздалой мудрости? Не беспокойтесь: ваше молчание красноречиво, и присутствующие знают, каково ваше суждение о рабстве, о партиях, об упомянутой личности. — 100 —
|