|
Помню, мама читала моей сестре Джека Лондона, а я, совсем еще маленькая, подсаживалась рядом и слушала. И с семи лет я запомнила, что в обществе, к которому принадлежала дочь миллионера Руфь, играли на фортепьяно для приличия, а матрос Мартин Иден научился играть только потому, что музыка волновала его, могла выразить его чувства. Ребенок познает чувства с колыбели. Находясь среди людей, он всегда должен задавать себе вопрос: „Что я вижу, что я слышу?“ Каждый день жизни ребенка это познание и накопление чувственного опыта. Сейчас дети одолевают алгебру с первого класса. Я вот думаю: а когда же им „щупать“ и осознавать чувственный мир, чтобы вскрикнуть при виде чужой боли? Многие люди наивно полагают, что комфорт обеспечит им освобождение, а на деле вместе с комфортом получают массу запретов и ограничений. Комфорт прежде всего обязывает вести себя так же эстетично, как эстетичен сам комфорт. Интеллигентность требует труда души, размышлений, а на них-то и не остается времени. Вот и начинается спешное приобретение внешних атрибутов культуры. Учат балету, игре на фортепьяно, фигурному катанию, домоводству, скорочтению, а вот жить среди людей учат в последнюю очередь. Сейчас распространено понятие — „бюджет времени“. В него входит что угодно, но только не беседы с друзьями или родителями и детьми. Интеллигентные люди сдают экзамены по философии, а философствовать дома считают несерьезным делом. А ведь философия не отвлеченная наука, а инструмент жизни. Бывает, что устраивают в школах, клубах диспуты, но они все-таки носят официальный характер и не могут заменить разговора в интимном кругу. Может быть, это покажется смешным, но расскажу о моем старом столе. Ему не один десяток лет, сидя за ним, я еще училась держать ложку в руке. Помню, мои родители много переезжали с места на место, но, куда бы ни попала наша семья, мы всегда собирались вместе за этим столом — за обедом, за чашкой чаю, с чтением стихов и всякой там философией. Сколько жарких споров помнит этот стол! Многим хорошим во мне я обязана беседам в кругу родных и знакомых… Математическому анализу нас обучают очень добросовестно, учить бы так же и нравственному анализу! …Хотелось бы, чтобы за семейным столом читались вслух хорошие книги — и старые, и новые. Например, Монтень и Паустовский. Они давали бы бесценные Уроки мудрости . г. Саратов». УРОКИ МУДРОСТИУроки мудростиВ подражание старинным авторам, начну разговором с книготорговцем. Заходя почти ежевечерне в магазин рядом с моим домом, я стал замечать в последнее время нечто весьма меня удивившее. Научно-популярные книги по физике, астрономии, математике и даже биологии, раскупавшиеся недавно в мгновение ока, начали медленно, но верно оседать на полках. Я, как и раньше, лихорадочно бежал к кассе, хватал на лету чек, боясь, что не успею, что уйдет в эти секунды самый последний экземпляр книги; и… через день, через два, через неделю, а иногда и через месяц со странным, несомненно, эгоистическим чувством горечи видел ее все еще красующейся на рекламном стенде новинок. И вот, когда две весьма талантливые, ожидаемые мною давно — по биологии и астрономии — даже перекочевали с этого стенда на витрину, я не удержался, зашел в тесную конторку к товароведу Ефиму Ильичу Баснеру за разъяснением непонятного для меня явления. Собеседник мой, семидесятилетний человек с живыми, легкими руками и важным, меланхолически-ироническим выражением лица, какое бывает у старых нотариусов и старых книготорговцев, то есть у тех, кто имеет дело со странными судьбами людей или книг, развил в ответ на мои взбалмошные вопросы «теорию волн», отражающую в несколько вульгарном и обедненном виде сложную диалектику жизни, неисчерпаемую и тонкую изменчивость бытия. — 50 —
|