|
Главный нерв Н. Бердяева, как известно, – апология творчества и восстановления человека. Его понимание Софии связано с идеей религиозного творчества – творения новой твари, в которой будет восстановлено тождество субъекта и объекта. Нет сомнений, что понятие андрогина, в котором"его дух имеет свою природу в себе"и представляет собой идею новой твари. У матери Марии иной взгляд на эту проблематику. Речь у нее идет не о юноше–деве, а о Сыновстве и материнстве:"Богоматерь, осеняемая Духом Святым, и Воплотившийся Сын Божий – они двое – есть полнота человеческого образа в небесах – полнота раскрывшейся Софии… материнство и Сыновство"[279], т. е. речь идет не об андрогине, а о диаде. В данном случае мать Мария в какой?то мере следует за о. Сергием Булгаковым, который писал:"Есть два личных образа Софии: тварный и богочеловеческий, два человеческих образа на небесах: Богочеловека и Богоматери"[280]. Разница, однако, в том, что если о. Сергий говорит по отдельности о Христе и Богоматери и с каждым из них соотносит понятие Софии, то для матери Марии тема Софии принципиально связана с диадой : Богородица–Сын Божий[281]. Соответственно"софийность"для матери Марии имеет непосредственное отношение к диаде Мать – Сын, динамике Боговоплощения и домостроительства спасения. Именно Богородица и Сын Божий (искупивший и Ее) вместе исправили грех Евы и Адама (эта мысль в православном богословии встречается уже у св. Ириния Лионского, назвавшего Деву Марию Новой Евой). Появление темы материнства для матери Марии не случайно. После смерти младшей, а затем и старшей дочери, именно на путях преображения плотского материнства (которое, в отличие от Бердяева, она никогда не презирала) мать Мария нашла ответ на вопрос о возможности истинной любви. Чтобы понять остроту возникающей здесь проблемы, обратимся к оригинальному понятию анти–Софии, которое мать Мария выдвинула в статье"Об антихристе"[282], написанной, вероятно, после начала Второй мировой войны. Сама идея антихриста предполагает идею анти–материнства, анти–Марии. Вместе с антихристом анти–мать представляет собой то, что мать Мария называет анти–Софией. Если софийность связана для нее с представлением о душе, рождающей Христа (душе каждого человека, независимо от его пола), то анти–София связана с двумя началами — похотью и смертоубийством. Анти–мать"должна утверждать себя как антидевство и антиматеринство, как абсолютное выявление похотности мира, как из ничего возникающая и обнимающая собой весь мир проституированность творения"[283]. Антихристово начало – это начало смертоубийства, коренящегося в гордыне. — 102 —
|