Мысли

* * *

Бывают критики, которые, принимая свой детский гудок за трубу богини славы, полагают, что это от них зависит, чему считаться худым и чему хорошим.

Как лекарство не достигает своей цели, если было прописано в слишком сильной дозе, так точно порицание и критика, если они переходят меру справедливости.

* * *

Несчастие умственных заслуг заключается в том, что им приходится дожидаться, чтобы хорошее похвалили те, которые сами производят только одно дурное, и вообще в том, что им приходится получать свои венки из рук людей, у большинства которых столько же способности к правильному суждению и оценке, сколько у кастрата к оплодотворению, так что и самую способность эту следует причислить к редким дарам природы. Поэтому следующее замечание Лабрюйера, к сожалению, столько же верно, сколько и любезно выражено: «Apr?s Pesprit de discernement, ce qu’il у a au monde de plus rare, ce sont les diamants et les perles» [42] . Способности различать, esprit de discernement [43] , а затем способности суждения и оценки – вот чего недостает людям. Они не могут отличить истинного от не-истинного, зерна от мякины, золота от меди и не замечают расстояния, отделяющего обыкновенные головы от самых редких. Результатом этого является неизбежное зло, о котором говорится в одном старинном двустишии:

Таков удел людей великих в мире: их

Тогда лишь признают, когда их нет в живых.

Истинное, превосходное , появляясь на свет, прежде всего встречает на пути дурное, которое занимает его место и считается превосходным. Если после долгой и упорной борьбы ему действительно удается отвоевать свое место и возбудить к себе уважение, то проходит немного времени и люди снова тащат какого-нибудь глупого, манерного, неуклюжего подражателя и с совершенно спокойною совестью ставят его на алтарь рядом с гением, ибо они не видят разницы и полагают совершенно серьезно, что и этот не хуже. По этому поводу Ириарте (Iriarte) говорит в своей литературной басне:

Siempre acostumbra hacer el vulgo necio

De lo bueno у lo malo igual aprecio,

т. е.

В хорошем или в дурном – всегда бывало так —

Вкус одинаковый отыскивал дурак.

Таким образом, шекспировские драмы, тотчас же после его смерти, должны были на сто лет уступить место драмам Бен-Джонсона, Массингера, Бьюмонта и Флетчера. Таким образом, величавая философия Канта была вытеснена явным пустозвонством Фихте, эклектизмом Шеллинга и приторно-слащавыми, благочестивыми бреднями Якоби, а напоследок дело дошло до того, что вдоль и поперек жалкий шарлатан Гегель был поставлен наравне с Кантом, и даже выше его. Мы видим также, как и в общедоступной сфере несравненный Вальтер Скотт был скоро вытеснен недостойными подражателями, которые привлекли внимание большинства читающей публики. Это большинство не имеет, в сущности, никакого чутья к превосходному, а потому и не чувствует того, как бесконечно редко проявляются люди, которые в состоянии действительно создать что-либо в области поэзии, искусства или философии, и что все-таки только их творения исключительно достойны нашего внимания. Пачкунам в поэзии, равно как и в других высших отраслях мысли, следует ежедневно и без сожаления колоть глаза следующим изречением: