|
Ну а больше всего дискредитации марксизма в то время служило расползающееся ощущение политической импотенции. Трудно поддерживать веру в перемены, когда перемены кажутся снятыми с повестки дня, даже если вам, как никогда, требуется такую веру сохранить. Но если вы не сможете устоять перед кажущейся неизбежностью, то вы никогда не узнаете, такой ли уж неизбежной была эта неизбежность. Если же малодушные находили способ удержаться на своей последней точке зрения в течение двух последующих десятилетий, то они получали возможность наблюдать капитализм столь монументальный и неприступный, что не далее как в 2008 году банкоматы начали устанавливать прямо на центральных улицах. Они также увидели бы, как целый континент к югу от Панамского канала решительно сдвинулся политически влево. На сегодня «конец Истории» закончился. И в любом случае марксисты должны быть хорошо закалены, чтобы не рассыпаться от неудач. Они знавали и более крупные катастрофы. Политические преимущества всегда будут на стороне системы, находящейся у власти, пусть даже только потому, что у нее больше танков, чем у вас. Однако опрометчивые воззрения и радужные надежды конца 1960-х сделали последующий провал особенно отрезвляющей пилюлей для тех, кто сумел пережить эту эпоху. В те времена людей сбивало с толку и делало в их глазах марксизм не заслуживающим доверия не то, что капитализм смог перекраситься. Дело обстояло прямо противоположным образом. Было очевидно, что, пока система продолжает двигаться, она остается «бизнесом» как обычно и даже более того. Ирония жизни состояла в том, что то, что помогало отбиваться от марксизма, одновременно пробуждало определенное доверие к его утверждениям. Это становилось до предела наглядным, поскольку подновленный социальный строй сошелся с ним лицом к лицу, оставив попытки выглядеть более мягким и умеренным и сделавшись более суровым и безжалостным, чем он был раньше. И это сделало марксистскую критику всех его аспектов более адресной и узнаваемой. В глобальном масштабе капитализм стал более сконцентрированным и хищническим, чем когда-либо прежде, а рабочий класс действительно численно вырос. Поэтому стало возможным представить себе будущее, в котором сверхбогач скрывается в своих укрепленных и охраняемых городках, а миллиард или около того обитателей трущоб ютятся в вонючих хибарах, окруженных колючей проволокой и сторожевыми вышками. В таких обстоятельствах утверждать, будто марксизм закончился, равносильно заявлению, что профессия пожарного устарела, поскольку поджигатели сделались более изобретательными и оснащенными, чем когда-либо раньше. — 13 —
|