Опыты. Книга 1

[266] Первый же час давший нам жизнь, укоротил ее (лат). – Сенека. Неистовый Геркулес, 874.

[267] Рождаясь, мы умираем; конец обусловлен началом (лат). – Манилий. Астрономика, IV, 16.

[268] Почему же ты не уходишь из жизни, как пресыщенный сотрапезник [с пира]? (лат). – Лукреций. III, 938.

[269] Почему же ты стремишься продлить то, что погибнет и осуждено на бесследное исчезновение? (лат). – Лукреций, III, 941–942.

[270] Это то, что видели наши отцы, это то, что будут видеть потомки (лат). – Манилий. Астрономика, I, 522–523.

[271] Мы вращаемся и пребываем всегда среди одного и того же… И к себе по своим же следам возвращается год (лат).

Здесь Монтень соединяет два стиха – один из Лукреция, другой из Вергилия:

) «Мы вращаемся и пребываем всегда среди одного и того же» (Лукреций, III, 1080);

) «И к себе по своим же следам возращается год» (Вергилий. Георгики, II, 402).

[272] Ибо, что бы я [Природа] ни придумала, чтобы я ни измыслила, нет ничего такого что тебе бы не понравилось, все всегда остается тем же самым (лат). – Лукреций, III, 944–945.

[273] Можно побеждать, сколько угодно, жизнью века, – все равно тебе предстоит вечная смерть (лат). – Лукреций, III, 1090–1091.

[274] Неужели ты не знаешь, что после истинной смерти не будет второго тебя, который мог бы, живой, оплакивать тебя, умершего, стоя над лежащим (лат). – Лукреций, III, 855 сл.

[275] И тогда никто не заботится ни о себе, ни о жизни… и у нас нет больше печали о себе (лат). – Лукреций, III, 919, 922

[276] нужно считать, что смерть для нас – нечто гораздо меньшее, – если только может быть меньшее, – чем то, что как видим, является ничем (лат). – Лукреций, III, 926–927.

[277] Ибо заметь, вечность минувших времен для нас совершеннейшее ничто (лат). – Лукреций, III, 972–973.

[278] …и, прожив свою жизнь, все последуют за тобой (лат). – Лукреций, III, 968.

[279] Не было ни одной ночи, сменившей собой день, ни одной зари, сменившей ночь, которым не пришлось бы услышать смешанные с жалобным плачем малых детей стенания, этих спутников смерти и горестных похорон (лат). – Лукреций, II, 578 сл.

[280] Кентавр Хирон, воспитавший Геркулеса и позднее Ахилла, был сыном Крона и нимфы Филлиры. Раненный отравленной стрелой, он стал молить богов о ниспослании ему смерти; тогда Зевс сжалился над ним и переселил его на небо; так возникло созвездие Стрельца (греко‑римск. мифол.).