|
1. Правительство плохое, потому что не обеспечивает высоких пенсий, пособий по безработице, хорошего бесплатного здравоохранения. 2. Кому нужна Шотландия? Пусть самоопределяются. 3. Кому нужна Северная Ирландия? Она уже всем надоела. 4. Кому нужен Уэльс? Когда мы были в Уэльсе, он весело пошутил с музейным служащим на кассе: «Принимают ли здесь иностранную валюту?» Шутка могла означать то, что он считает Уэльс не Англией. Эта еврейская парадоксальность, доходящая до полного самоуничтожения себя в национальном смысле, мне показалась такой неожиданной у престарелого англичанина, и мне кажется, она не предвещает ничего хорошего для его страны. Королева? А кому нужна королева! Поменяйте королеву на повышение пособия для безработных! Англия слабеет, и, пожалуй, единственной живой струей в ней являются смуглые лица иммигрантов, которых хоть и много, но недостаточно, и потому они повторяют за местными жителями безумные парадоксальные высказывания, которые сначала воспринимаются на уровне шутки, а потом кончаются гибелью нации и развалом страны. Однако есть и другое предположение: что мой достопочтенный англичанин вовсе не думает так, как говорит, потому что в английской культуре говорить, что думаешь, считается неприличным. А посему этот твердый орешек со скромным названием UK может так и оставаться неприступной твердыней в будущих веках, разве что, по мнению британских ученых, дрейф континентов, который до неузнаваемости изменит географию планеты в ближайшие двести миллионов лет, лишь немного отнесет Британский остров поближе к теплым морям, ничего на нем по сути не изменяя. Англия придерживается в своей внешней политике безапелляционной позиции поддержки Соединенных Штатов, в то время как население страны презирает Соединенные Штаты и их политику никоим образом не поддерживает. Сменяются премьер‑министры, казалось бы, 80% народа, не поддерживающего правительство, могли бы себе выбрать какое‑нибудь другое правительство. Однако ничего не меняется – в английском пабе по‑прежнему матерят американских госсекретарей и президентов и выбирают правительство, которое, как послушная шавка, гавкает только в ту сторону, в которую ему указывают Соединенные Штаты. Я думаю, секрет здесь только один: англичане еще больше ненавидят своих непосредственных соседей – континентальную Европу – и из двух зол, по их мнению, выбирают меньшее. Франция еще покажет свой характер. На первый взгляд спесивая и презрительная, взбалмошная и внутренне весьма агрессивная, она, как и большая часть материковой Европы, получает инъекцию в слоновой дозе из мусульмано‑африканских и дальневосточных эмигрантов, которые до неузнаваемости уже меняют и будут менять ее лицо. Я был поражен, наблюдая, как произошел колоссальный спад во франко‑американских отношениях в считанные недели, когда Франция отказалась поддержать последнюю войну в Ираке. Франция ведь была не единственной, кто отказался поддерживать Соединенные Штаты, однако как надо было вывести американцев из себя, чтобы они переименовали «французские чипсы» (French fries) в «чипсы свободы» (liberty fries)! Франция, как и другие основные страны, испытывает глубинную потребность реванша, возможности снова диктовать мировые судьбы, а не служить расширенным «Диснейлендом» для американской публики. — 62 —
|