Разум на пути к Истине

Также и в других словах хоть некоторые наши поправки просмотрите и их перевода слог посмотрите.

Сделали начало переводить книгу святого Варсануфия[466], в некоторых местах случается не без затруднения, но одно обстоятельство, о котором хочу Вас спросить, для меня недоуменно по незнанию моему правил русской литературы; наши господа ученые[467] утверждают так, а для меня кажется странным — «В вопросах и ответах» почти во всех пишется: «Вопрос тогожде к томужде», или: «К томужде великому старцу», или: «К Иоанну» и после: «К томужде старцу». Таким же образом и ответ пишется: «Тогожде к томужде» и прочее; таких вопросов и ответов есть помногу, по 20, по 50, а Дорофея[468] более восьмидесяти. Так же стоит и в греческой книге[469].

Наши утверждают, что в русском переводе нельзя так оставить, а надобно писать: «Вопрос Иоанна[470]к великому старцу… ответ великого старца Варсануфия к авве Иоанну Миросавскому», при всяком вопросе и ответе именуя вопрошающего и отвечающего.

А иначе, ежели только повторять: «Того же к тому же», — будет нехорошо. А я не знаю, на чем основаться, на их ли знании, или держаться подлинника греческого и славенского?

Прошу Вас в сем недоумении нас разрешить и уведомить, как лучше писать.

По написании сего, посетил нас почтеннейший Степан Дмитриевич Шевырев[471], и я уже более не могу продолжать письма, надобно с ним <нрзб.>, мы говорим<?> о литературе, вместе с ним отец Амвросий[472], отец Иоанн[473] и Лев Александрович[474].

Примите мое усердное почтение и желание Вам и всему Вашему семейству доброго здравия и благоденствия. Ваш недостойный богомолец многогрешный иеромонах Макарий.

Достопочтеннейшая о Господе Наталья Петровна! На письмо Ваше от 25-го числа не могу пространно писать по причине занятий с Степаном Дмитриевичем. Будьте здоровы и спокойны; сего Вам усердно желаю. Недостойный богомолец многогрешный иеромонах Макарий.

Детям мое благословение и Александре Петровне и А. Карл.[475]

29 июля 1852 года

24. И.В.Киреевский — Иеромонаху Макарию

Много и сердечно уважаемый Батюшка!

Я давно уже не слежу за нашею литературою и поэтому не знаю, что делается с нашим языком и какие законы он принимает. Поэтому я в этом случае имею счастье иметь сходство с Вами, милостивый Батюшка, то, что так же, как и Вы, не понимаю, почему по-русски нельзя сказать: «Вопрос того же к тому же».

Но если отец Амвросий, авва Иоанн и Лев Александрович держатся этого мнения, то, конечно, оно имеет какое-нибудь основание. Впрочем, С.П. Шевырев, который был у Вас, вероятно, разрешил Ваши сомнения своим профессорским авторитетом. Очень любопытно мне будет видеть перевод Ваш первой главы святого Исаака, также и замечания Ваши на перевод лаврский. В присланной Вами рукописи святого Григория Паламы[476] есть некоторые места очень темные. Я сличал некоторые из них с греческим подлинником в «Филокалии», и нашлось, что иногда темнота эта происходит от пропусков, а иногда от неправильных знаков препинания. В одном месте я осмелился вставить пропущенное слово ум, без чего смысл совсем терялся, в других же местах я не решился этого сделать. Впрочем, я сличал не все. Лексикон греческий нынче отправился к Вам (с матушками Афанасиею[477] и Магдалиною[478]) тот, какой мне показался лучшим. Но Ферапонтов говорит, что в Саратове издан еще греческо-русский лексикон одним ученым, Смарагдом [479], из духовного звания, и если Вам будет угодно, то предлагает его выписать. Потому, если Вы не будете довольны лексиконом Касовича[480], то извольте прислать его ко мне, а лексикон Смарагда приказать выписать. Он стоит 3 рубля, а Касовича 4 рубля.