Том 3. Письма и дневники

Вчера мы обедали у Шевырева, где, между прочим, обнаружился Мельгунов. Он три дня тому назад возвратился здоровый и румяный и вам усердно кланяется. Также вам поручил кланяться Армфельд, которого я встретил вчера на Тверском бульваре.

Сейчас жду к себе Матеевского, который нынче будет созерцать мои песни и у меня обедать, а через три дня совсем ко мне переедет.

Стурдзу[390] для Маши искал по всей Москве, но увы! Нигде нет, а говорят, что скоро выйдет новое издание с большими прибавлениями.

Дом мой беспрестанно смотрят, и надеюсь продать скоро.

74. А. А. Елагину

26 сентября 1842 года

Киреевская Слободка

Очень благодарен вам, милый папенька, за ваше письмо. Я хотел было отвечать на первой же почте, однако в пятницу, за множеством хлопот, не пришлось послать в город, а потому и пришлось отложить до следующего дня. Хотя и нынче нет почты, а пойдет она завтра, однако уж лучше пишу нынче, потому что опять отправлюсь в Рубчу и возвращусь не прежде, как завтра к вечеру. По случаю разбивки дач на десятины и происходящей у меня вместе с тем метемпсикозы, то есть переселений душ из Слободки в Рубчу, нынешний мой приезд был изо всех самый хлопотливый: я здесь засиделся долее, чем предполагал, даже не успел еще ни разу быть в Бунине. Очень мне жаль, что и в этот раз, видно, оставаться ожидающему вас рейнвейну нераскупоренным, даже не могу на вас пенять, потому что предполагаю, что и у вас, особенно по случаю коптевского несчастия, было хлопот немало. Надеюсь, впрочем, что вы не оставите его достаивать до столетней старости и хоть на будущее лето освободите из тюремного заключения. Очень бы мне хотелось показать вам свое новоселье, в котором я даже в некоторых очень важных пунктах могу перед вами похвастать. К исцелению вашей лошади мы прилагали всевозможные старания, выписывали лучшего медика, холили ее, сколько было в наших силах, но, увы, все оказалось тщетным, и она отправилась на клевер в Елисеевы поля, к теням Трофония, Герзиса и других героев своего племени. Ваши кучера поступили с нею бесчеловечно, и теперь мне ничего не остается, как привезти вам ее земную оболочку, которая может быть, хотя и не живым, очевидным свидетельством, что она не обошлась без пособий медицины. Очень вам благодарен за предупреждение о мистификации, против которой постараюсь быть настороже, хотя, впрочем, Валуев давно уже писал мне об этом в таком виде, что это может быть и не мистификация, а именно Уваров оставался вовсе в стороне, а дело заключалось в следующем: что Комовский, дескать, был в Берлине и рассказывал Гримму об моем собрании, а Гримм в этом случае высказал ему свое сожаление, что такое драгоценное собрание еще не издано. Вот и все, из этого, кажется, уже само собой выросло на жирной почве московских слухов нечто великолепное. Впрочем, я во всяком случае, если дело примет мистификационный оборот, постараюсь быть осторожен. Скоро я надеюсь видеть вас самолично, хоть на весьма короткое время, потому что мне нельзя будет оставаться у вас долго, чтобы не опоздать к проводам Василеоса[391]. Я предполагаю ехать таким образом: нынче поеду в Рубчу, завтра возвращусь, во вторник отправлюсь в Бунино, в среду возвращусь, а в четверг или в пятницу отправлюсь в путь к белокаменной и, следовательно, буду у вас в самом скором времени.