Игра в бисер

подчеркивал свое глубокое почтение к Гете -- классику и корифею

немецкой культуры прошлого -- и свою преемственность по

отношению к этой культуре. Ибо Гете, Моцарт и другие великие

художники прошлого были для Гессе олицетворением той подлинной

"духовности", о судьбе которой он скорбел.

В центре произведения Гессе -- подробная история жизни

некоего Магистра Игры, сначала достойнейшего представителя и

героя Касталии, а затем ее отступника. Недаром под названием

"Игра в бисер" есть еще подзаголовок: "Опыт жизнеописания

Йозефа Кнехта, Магистра Игры, с приложением собственных его

сочинений". Вся книга написана якобы от имени касталийского

историка из далекого будущего и лишь "издана Германом Гессе".

Известный прием "отстранения", когда автор скрывается под

маской издателя ( в немецкой литературе к нему прибегали еще

Жан Поль Рихтер, Карл Иммерман, Гофман и др.), помогает Гессе

создавать иллюзию документальности, даже научной точности при

описании людей, событий, стран и эпох, созданных его

воображением.

Название "роман" применимо к "Игре в бисер" весьма

условно, даже учитывая изменения, которые претерпела эта

традиционная форма в нашем столетии. Несомненно, "Игра в бисер"

не утопия" обычном смысле этого слова, о чем неоднократно

напоминал сам Гессе, не попытка каким-то образом предвидеть

будущее, как это свойственно современным писателям-фантастам.

Вернее всего, это -- "роман-притча", "роман-иносказание", и в

литературе XX века его правильнее всего поставить рядом с

некоторыми произведениями Томаса Манна, художника, во многом

близкого Гессе. "Я уже год работаю над "Фаустусом", -- писал Т.

Манн Гессе, прочитав "Игру в бисер", -- ...невозможно

представить себе ничего более отличного, и в то же время

сходство поразительно, как это часто бывает между братьями".