|
Позднее Кнехт признался престарелому Магистру музыки, что в те дни интенсивного самоиспытания ему не давала покоя одна мысль, одно вздорное маленькое наваждение: он страшился той минуты, когда кто-нибудь из Магистров намекнет ему, сколь необычайно молодым он удостаивается высшего сана. Ему пришлось напрячь все силы, дабы справиться с этим страхом, с этой ребячливо-суетной мыслью, с не отступавшим от него желанием: в случае, если кто-нибудь намекнет на его возраст, ответить: "Так дайте мне спокойно состариться -- я этого повышения не добивался". Впрочем, дальнейший ход самоиспытания показал ему, что подсознательно он был не так уж далек от мысли о подобном назначении и даже желал его. Признавшись себе в этом, он постиг и преодолел суетность своей мысли, и на самом деле ни в тот памятный день, ни позднее никто из коллег не сказал ни слова о его возрасте. Но тем оживленнее комментировалось и критиковалось избрание нового Магистра Игры в кругу, из которого вышел сам Кнехт. Подлинных противников у него не было, но имелись соперники, и среди них некоторые старше его годами; к тому же в том кругу никто не намеревался одобрить подобный выбор иначе как в результате определенной борьбы и испытаний или, по меньшей мере, после чрезвычайно пристального и придирчивого наблюдения. Вступление в должность и первое время в должности почти всегда означают для нового Магистра путь через чистилище. Инвеститура Магистра не составляет общественного торжества, ломимо Воспитательной Коллегии и руководства Ордена, на церемонии присутствуют только старшие ученики, кандидаты и все должностные лица той дисциплины, которая получает нового Магистра. Во время самого торжества в праздничном зале Магистр Игры приносит присягу, принимает знаки отличия своего сана (несколько ключей и печатей), затем глашатай Ордена надевает на него облачение -- особую праздничную ризу, в которой Магистру — 381 —
|