|
торжеств. У праздников свои законы. Полностью провалиться настоящий праздник никогда не может, даже при неблагосклонном вмешательстве высших сил; для твердого в вере крестный ход и под ливнем сохраняет свою торжественность, его не обескуражит и подгоревшее праздничное угощение, а потому для адепта Игры каждый годичный Ludus есть праздник и а некотором роде священнодействие. Тем не менее, как все мы хорошо знаем, бывают праздники и Игра, когда все особенно ладится, одно окрыляет и возвышает другое, это случается и с музыкальными, и с театральными представлениями, которые без явно видимых причин, словно по волшебству, достигают необычайных вершин, оставляя в душе участников глубокий след, в то время как другие, ничем не хуже подготовленные. Остаются не более чем добросовестной работой. Поскольку рождение подобного возвышенного чувства зависит в какой-то мере и от душевного состояния участника, следует признать, что Кнехт был наилучшим образом подготовлен: никакие заботы не угнетали его; он с почетом возвращался с чужбины и пребывал в радостном ожидании грядущего. Однако на сей раз Ludus sollemnis не было суждено стать осененным чудом, особо освященным и сияющим праздником. Ежегодная Игра была на этот раз безрадостной, поразительно несчастливой, чуть что не полностью провалившейся. Хотя многие из присутствовавших испытали возвышенные чувства и благоговение, но, как и всегда в таких случаях, собственно устроители и ответственные лица особенно остро ощутили сгустившуюся над всем праздником тягостную атмосферу неудачи, непрестанных помех и просто невезения. По Кнехт не был среди тех, кто особенно болезненно переживал все это, хотя, разумеется, и он испытал некоторое разочарование в своих — 363 —
|