|
"Страсти" Иоганна Себастьана Баха (не столько в пору их создания, сколько в то столетие, которое последовало за их возвращением миру) были для участников и слушателей отчасти подлинным религиозным действом и таинством, отчасти благоговейным созерцанием и заменой, веры, для всех же вместе -- торжественной манифестацией искусства и creator spiritus{2_6_02}. Кнехту не стоило большого труда получить одобрение своего плана как у монастырских инстанций, так и у своей Коллегии. Он еще не мог реально представить себе, каково будет его положение после приезда в маленькую республику Vicus lusonim, однако он предполагал, что очень скоро на него возложат почетное бремя какой-нибудь должности или поручения. Покамест же он радовался возвращению, встрече с друзьями, предстоящему празднику, наслаждался последними совместными занятиями с отцом Иаковом{2_6_06}, с достоинством и не без удовольствия принимая всевозможные знаки благорасположения, каковыми настоятель и капитул сочли необходимым осыпать его при проводах. Затем он отправился в путь, не без щемящего чувства расставания с полюбившимся местом и с пройденным отрезком жизни, однако в результате созерцательных упражнений, предназначенных для подготовки к ежегодной Игре (он проделал их без руководителя и без товарищей, но строго придерживаясь предписаний), у него появилось и предпраздничное настроение. Оно не ухудшилось оттого, что ему не удалось уговорить отца Иакова принять давно уже последовавшее приглашение Магистра Игры и поехать вместе с ним на праздник: Кнехту была вполне понятна сдержанность старого антикасталийца, сам же он на некоторое время почувствовал себя освободившимся от всех стеснявших его обязанностей и полностью отдался предвкушению ожидаемых — 362 —
|