|
проекта Игры им удалось подробно обсудить; они сделали друг другу много критических замечаний, и, отправляясь после такой совместной работы в другой флигель, к отцу Иакову, или в трапезную. Кнехт испытывал ощущение, будто он из родной страны внезапно переносился в иные края, где земля и воздух, климат и звезды -- все было другим. Когда Фриц уехал, Иозеф вызвал отца Иакова на откровенный разговор о нем. -- Надеюсь, -- ответил монах, -- что большинство касталийцев похоже на вас, а не на вашего друга. В его лице, видите ли, вы представили нам чуждую, вырождающуюся, слабую и, как я опасаюсь, высокомерную породу людей. Позвольте мне и в дальнейшем иметь дело с вами, не то я стал бы несправедлив к касталийцам. Из-за этого несчастного, чувствительного, сверхумного, издерганного человека мне может опротиветь вся ваша Провинция. -- Что ж, -- сказал Кнехт, -- в течение столетий, очевидно, и среди бенедиктинцев попадались болезненные, физически слабые, но зато духовно полноценные люди, каков и мой друг. Вероятно, было неразумно с моей стороны приглашать его сюда, где все его недостатки подмечают, очень зорко, а достоинств не видит никто. Мне он своим приездом оказал большую дружескую услугу. -- И он рассказал отцу Иакову о своем решении участвовать а состязании. Патеру было приятно, что Кнехт заступается за друга. -- Ваша взяла! -- воскликнул он, смеясь. -- Однако, сдается мне, что вы подбираете себе друзей, с которыми не так-то легко ладить. -- Минуту он наслаждался замешательством Кнехта, а потом, как ни в чем не бывало, заявил: -- На сей раз я имею в виду другого. Вы ничего нового ле слышали о своем друге ПлиниоДезиньори? Удивлению Кнехта не было конца; потрясенный, он попросил разъяснений. Дело обстояло следующим образом: в одной из своих — 356 —
|