|
моего вступления в должность у меня уже не бывает такого состояния, и я все более от него отдаляюсь. -- Вспоминаю, -- подтвердил Магистр Александр, -- я был тогда несколько озадачен вашей способностью переживать подобное, ибо в нашей среде она встречается крайне редко, а за пределами Касталии проявляется в самых разнообразных формах: иногда у гениев, особенно у государственных деятелей или полководцев, но также и у слабых, полупатологических индивидуумов со способностями ниже среднего уровня, как-то: у ясновидящих, телепатов, медиумов. Ни с одним из этих человеческих типов: ни с военными героями, ни с ясновидящими или рудознатцами -- у вас, с моей точки зрения, не было ничего общего. Более того, вы мне казались тогда, да и вплоть до вчерашнего дня, образцовым членом Ордена: рассудительным, ясно сознающим свою роль, послушным. Подверженность власти таинственных голосов, будь то божественных или демонических, будь то голоса собственного сокровенного "я", казалась мне нисколько вам не свойственной. Поэтому я истолковал эти "пробуждения", описанные вами, просто как мгновенные осознания собственного роста. Мне кажется вполне естественным, что такие душевные состояния надолго перестали вас тогда посещать: вы только что заняли высокий пост и возложили на себя задачу, которую пока ощущали как слишком просторную одежду, вам еще надлежало в нее врасти. Скажите, однако: верили ли вы когда-нибудь, что эти "пробуждения" представляют собой нечто вроде откровения высших сил, весть или зов из сфер некой объективной, вечной или божественной истины? -- Вот тут-то мы и подошли к стоящей передо мной в эту минуту весьма трудной задаче, -- сказал Кнехт, -- выразить — 197 —
|