|
Под влиянием различных культурных традиций современная философия должна с необходимостью быть внимательной к их смысловому содержанию и вступать с ними в критические переговоры. В то же время философия постметафизической эпохи должна выработать новую формулу философского универсализма. В противном случае существует опасность того, что философия, предавая собственную миссию, не сможет выжить после финала классической метафизики. Она может, как предсказывал Кант, превратиться в некий тип нарративной практики, описывая и интерпретируя несхожие культурные традиции. Для сохранения верности своему универсалистски-космополитическому предназначению философия должна быть одновременно критической и универсальной. Герменевтический разум должен критически изучать содержание культурных традиций и обнаруживать универсальные философские стратегии, которые адекватны мозаичной панораме современного стремительно объединяющегося мира. На фоне этой ситуации у ведущих теоретиков постметафизической мысли возникают существенные противоречия относительно возможности сохранения философского универсализма в критическом варианте. Пожалуй, наиболее радикальное отрицание возможности выживания любой формы философского универсализма было сформулировано Р. Рорти, который открыто заговорил в границах собственного неопрагматистского учения о необходимости преодоления мыслительной традиции платоновско-аристотелевского онтологического конструирования реальности, равно как и картезианско-кантовской философии сознания. Он рассматривал Ницше как философа, который приступил к эффективному разрушению крепости универсализма классической метафизики и проложил путь к постмодерному типу мышления. «Постницшеанские философы, подобно Витгенштейну и Хайдеггеру, пишут философию, с тем чтобы продемонстрировать универсальность и необходимость индивидуального и случайного. Оба философа были вовлечены в ссору между философией и поэзией, начатую Платоном, и оба пришли к итогу, предполагавшему обнаружение почетных условий, на которых философия могла бы сдаться поэзии»[366]. Собственная атака Рорти на универсалистскую метафизику прошлого была вдохновлена не только Витгенштейном и Хайдеггером, но также Ж.-П. Сартром, Х.-Г. Гадамером, М. Фуко, Ж. Деррида и другими представителями европейской мысли, равно как и такими американскими авторами, как У. Джеймс, Д. Дьюи, Т. Кун, У. Куайн, Х. Патнэм и Д. Дэвидсон. Пытаясь найти почетные условия сдачи философии на милость поэзии, Рорти уверен, что язык – единственная реальность, которая постижима для нас в ее уникальности и случайности. Несмотря на витгенштейновское понимание правил языковых игр как способа перевода опыта и репрезентации реальности, Рорти полагает, что эта проблема не обладает философской значимостью после обезбоживания мира и становления взгляда на него как существующего в оформлении языковых систем. Он также игнорирует факт, что Витгенштейн довольно критически относился к экстремальной форме номинализма, неправомерно «интерпретирующей все слова как имена», и полагал, что правила языковых игр сохраняют определенные общие аспекты словоупотребления, выполняя важную функцию в конкретном коммуникативном пространстве[367]. — 245 —
|