|
Именно антропологическое понимание человеческой сущности как неизменной обрекало на бессилие фейербаховский идеал, превращало его в прекраснодушную, но неосуществимую мечту. Наоборот, гегелевское понимание человеческой сущности как сущности исторической давало ключ к обоснованию возможности изменения человека, поскольку в таком случае его «природа» выражается в жизнедеятельности общества и государства. Историческое понимание человеческой сущности открывало бесконечную по сути перспективу ее развития. И в этом состоит та особенность гегелевской исторической диалектики, которая дала основание Герцену назвать ее «алгеброй революции». Правда Гегель, как и Фейербах, поставил предел историческому развитию человека «гражданским обществом». Именно это и преодолеет Маркс, когда скажет, что его идеал не «гражданское общество», а человеческое общество. 513 Итак, отказавшись от точки зрения Фейербаха, Маркс возвращается к гегелевскому взгляду на человека как на продукт исторического развития, хотя и вносит в него свои существенные поправки. Эти поправки касаются, прежде всего, понимания труда как основы исторического развития человека. И в этом вопросе Маркс четко различает заслугу Гегеля и его ограниченность. «Величие гегелевской «Феноменологии», — пишет он, — и ее конечного результата — диалектики отрицательности как движущего и порождающего принципа — заключается, следовательно, в том, что Гегель рассматривает самопорождение человека как процесс, рассматривает опредмечивание как распредмечивание, как отчуждение и снятие этого отчуждения, в том, что он, стало быть, ухватывает сущность труда и понимает предметного человека, истинного, потому что действительного, человека как результат его собственного труда»" [28]. Человек есть результат не природного, а исторического развития. Вот в чем главное достижение гегелевской философии, по Марксу. И здесь Маркс целиком и полностью на стороне Гегеля. Но он видит и серьезную ограниченность гегелевского понимания труда как основы становления и развития человеческой сущности. Эта ограниченность проявляется в двух отношениях. Во-первых, Гегель, как пишет Маркс, «видит только положительную сторону труда, но не отрицательную» [29]. Иначе говоря, он не замечает того, что становление и развитие человеческой сущности в труде происходило в рамках отчуждения. Во-вторых, «Гегель знает и признает только один вид труда, именно абстрактно-духовный труд» [30]. Отсюда спиритуализм гегелевского понимания человека: человек у него оказывается тождественным самосознанию, а высшим проявлением человеческой сущности оказывается философия. — 387 —
|