|
Монадология против механицизма и материализма Подобно Спинозе, Лейбниц не был согласен с дуализмом Декарта и стремился преодолеть его, но не путем критики, как это делает Спиноза, а при помощи особой идеи непрерывности, впервые сформулированной им же самим. Смысл ее в том, что природа не делает скачков. По мнению Лейбница, нельзя допускать «в мире существование пустых промежутков, hiatus'oB, отвергающих великий принцип достаточного основания и заставляющих нас при объяснении явлений прибегать к чудесам или чистой случайности» [95]. 93 Гегель Г В.Ф. Лекции по истории философии. Книга третья. С. 402. 94 Лейбниц Г.В. Соч. в 4 т. М., 1982. Т. 1. С. 531. 95 Там же. С. 212. Но, если исходить из так понятой непрерывности, то между идеальным и материальным тоже нет непроходимой грани. Поэтому Лейбниц вместо двух субстанций Декарта, протяженной и мыслящей, и вместо одной субстанции Спинозы, которая Бог или Природа, вводит бесконечное число субстанций, которые он, заимствуя этот термин у древних, прежде всего у пифагорейцев, называет монадами. Монады в учении Лейбница — это что-то вроде последних кирпичиков мироздания. Но, в отличие от таких материальных кирпичиков-атомов у Демокрита, монады — это духовные единицы бытия. И в качестве таковых они у Лейбница являются простыми субстанциями, из которых состоят сложные субстанции. «А где нет частей, — пишет Лейбниц в «Монадологии», — там нет ни протяжения, ни фигуры и невозможна делимость. Эти-то монады и суть истинные атомы природы, одним словом элементы вещей» [96]. Монады Лейбница, в отличие от атомов Демокрита и Эпикура, которых в этих учениях тоже великое множество, обладают внутренними и внешними отличиями. В наши дни это именуют принципом индивидуации. На формирование такого представления об основе мира, скорее всего, повлияло знакомство Лейбница с Левенгуком, наблюдавшим в микроскоп микроорганизмы и называвшим их «зверьками». Лейбниц действительно впечатлился тем, что за внешне мертвой природой скрывается жизнь, наполненная движением. Впоследствии эта идея появится у Шеллинга, в учении которого живое является основой природы, а мертвое — это «выпавшая в осадок жизнь». Но вернемся к Лейбницу, у которого монады не возникают и не исчезают естественным путем, а появляются только в акте божественнного творения. Соответственно они могут окончить свое существование, только если их уничтожит Бог. «Выражение «сотворение», — замечает в связи с этим Гегель, — уже знакомо как взятое из области религии, но оно — пустое, взятое из представления слово. Чтобы быть мыслью и получить смысл, оно должно было быть еще гораздо более определенным» [97]. — 277 —
|