|
Конечно, не следует думать, что у гражданина греческого города–государства этические интересы были отделены от политических, ибо грек был в первую очередь гражданином, и праведный образ жизни означал для него подчинение законам своего города. Так, Ксенофонт сообщает нам, что Сократа интересовало, что такое город, что такое государственный муж, что такое власть людей, откуда пошли люди. И мы уже приводили совет Сократа из «Апологии» о том, что, прежде чем рассматривать интересы государства, надо выяснить, что это – государство как таковое. Но из последнего замечания и из всей жизни Сократа видно, что он интересовался не политикой отдельных партий, а политической жизнью в ее этическом аспекте. Для грека, желавшего вести праведный образ жизни, очень важно было понять, что такое государство вообще и что означает быть хорошим гражданином, ибо мы не можем защищать интересы государства, не зная его природы и не представляя себе, каким должно быть хорошее государство. Знание – это основа нравственного поведения. 5. Это последнее высказывание требует пояснения, поскольку мысль Сократа о тесной связи знания и добродетели – суть сократовской этики. Согласно Сократу, знание и добродетель – это одно и то же, в том смысле, что мудрый человек, знающий, что правильно, а что нет, и поступать будет правильно. Иными словами, зло совершается по незнанию, а не с целью совершить зло; никто не выбирает путь зла преднамеренно. Этот «этический интеллектуализм» на первый взгляд находится в явном противоречии с практикой повседневной жизни. Разве мы не понимаем, что сами порой намеренно совершаем неправильные поступки, прекрасно осознавая, что они неправильные, и разве мы не убеждены, что и другие иногда поступают точно так же? Когда мы говорим о том, что какой–то человек должен нести ответственность за свое недостойное поведение, разве мы думаем, что он поступил плохо, потому что не понимал, что это плохо? И если у нас есть повод предполагать, что человек не осознавал, что делает зло, мы не считаем его морально ответственным. Таким образом, мы склонны согласиться с Аристотелем, критиковавшим отождествление знаний и добродетели на том основании, что Сократ забыл об иррациональных составляющих нашей души и не учитывал в достаточной мере проявлений моральной слабости, которая заставляет человека совершать дурные поступки, прекрасно понимая, что они дурные. Считалось, что сам Сократ в своем моральном поведении не был подвержен влиянию страстей и поэтому думал, что и другие люди также ему не подвержены. Потому–то он и утверждал, что люди поступают неправильно по незнанию, а не из–за моральной слабости. Высказывалось также предположение, что, отождествляя добродетель со знанием или мудростью, Сократ имел в виду не какое–то конкретное знание, а глубокую личную убежденность человека. Так, профессор Стейс указывает, что люди могут ходить в церковь и говорить, что они верят, что все блага этого мира ничего не стоят, и в то же время поступать так, как будто ничего, кроме этих благ, не имеет для них никакого значения. Не такое знание имел в виду Сократ: он подразумевал глубокую личную убежденность. — 76 —
|