|
155 Когда, однако, мы обращаемся к Ясперсу и Сартру, связь между человеком и философией далеко не так очевидна. Я ни на мгновение не хочу сказать, что она отсутствует, однако мне кажется, что она не так очевидна, как в случае Кьеркегора и Марселя, особенно первого. Элемент систематизации, например, обладает для него важностью, которой он не имел для Кьеркегора. Последний был страстным личностным мыслителем, и только с большим трудом можно представить его занимающим университетскую кафедру философии. Ясперс, напротив, во многом профессор философии. Тем более мы видим, что и Ясперс и Сартр, несмотря на резкие различия между их философиями, едины в своем стремлении открыть человеку, что он есть и каковы конкретные возможности человеческого выбора с точки зрения освещения и обеспечения аутентичного выбора. И все же, даже если они не философствуют с точки зрения деятеля так, как это делал Кьеркегор, их забота о том, чтобы осветить и обеспечить аутентичный выбор, показывает, что они смотрят с позиции деятеля, а не просто удовлетворяют интеллектуальное любопытство наблюдателя. Что до Хайдеггера, то его философствование покажется скорее философствованием наблюдателя, чем деятеля, если мы проследим провозглашенные им намерения в Бытии и времени. Поскольку он занят созданием онтологии, исследующей и решающей проблему Бытия или значения Бытия; и он настаивает, что экзистенциальный анализ человека есть предварительная стадия рассмотрения общей онтологической проблемы. Опять-таки его анализ, например, подлинного и не подлинного выбора не подразумевается как увещевание к кому бы то ни было выбирать и действовать особым образом. Может показаться, следователь- 156 но, что включать Хайдеггера в число экзистенциалистов - значит просто основываться на соглашении, основанном на непонимании и неправильной интерпретации. Однако, даже если он претендует на то, чтобы быть онтологом, а не экзистенциалистом, и даже если мы можем признать, что это его действительное намерение, едва ли можно отрицать, что в его выборе тем и способе их рассмотрения Хайдеггер дает достаточное основание для распространенного понимания его философии. Мне кажется, что в рамках и очертаниях онтологического исследования им движет стремление экзистенциалистского движения, и это делает необходимым осторожно отличать его философию от философии Ясперса, который имеет гораздо более близкое отношение к Кьеркегору; это также обосновывает его включение в любое общее исследование экзистенциалистского направления мысли. Я сильно сомневаюсь, смогут ли протесты Хайдеггера, даже в будущем, обеспечить его раздельность с экзистенциалистами. Гораздо более вероятно, как мне представляется, что историки увидят в его философии бракосочетание между экзистенциализмом, который в своей чистоте основывается на мысли Кьеркегора, и классической онтологической темой исследования Бытия. Однако мы можем признать, что постольку поскольку рассматривается философствование с позиции деятеля, это более относится к популярному Хайдеггеру, который был наиболее влиятелен и против которого он сам протестовал, чем к тому Хайдеггеру, каким он себе представлялся. Я отметил, что Ясперс, например, озабочен раскрытием возможностей человеческого выбора и обеспечением аутентичного выбора. И я сослался на темы хайдеггеровской философии, которые связывают его с экзистенциализмом. Я желал бы, следовательно, опус- — 80 —
|