§877. Следовательно, главным ориентиром при определении субъектом своих намерений является получение им удовлетворения от своей деятельности. К получению такого удовлетворения сводится суть его намерений. Моральное обоснование намерений называется мотивом. Присутствие личных мотивов в деятельности человека говорит о том, что его внутренний мир находится в согласии с его внешними проявлениями, с тем, что он делает. Если же, наоборот, в его деятельности будет сохраняться разрыв между его самосознанием – тем, что он хотел бы делать, и его реальностью – тем, что ему приходится делать, то в этом случае у него будет отсутствовать мотивация. §878. Ранее, когда человечество развивалось ещё в системе отношений совместного самосознания, вопрос о присутствии личных мотивов в деятельности людей не стоял. При той системе отношений повинующийся люд (рабы, слуги, крепостные) осуществлял свою деятельность по принуждению, а не по внутренней мотивации. Поэтому в ту пору говорили не о мотивах, а об обязанностях, о повинностях, о долге: исполняет ли данный человек свою повинность по отношению к своему господину, свой долг по отношению к государю. И только в новейшее время, по мере перехода человечества на ступень всеобщего свободного самосознания, стал актуальным вопрос о присутствии личных мотивов в деятельности людей. Здесь надо вспомнить о том, что в годы жизни самого Гегеля большинство европейских народов ещё находилось на ступени совместного самосознания, где преобладающими были отношения господства и рабства. Находясь в системе таких отношений, большинство людей жили ещё не для самих себя и не по своему разумению, а для услужения своему господину и по его повелению. Поэтому в те времена самой необходимости присутствия личных мотивов в деятельности людей ещё не было. Гегель выявил её чисто теоретическим путём. Революции XIX века в странах Европы создавали условия для перехода общества на ступень всеобщего свободного самосознания и развития равноправных отношений между людьми. Этот переход потребовал переосмысления значения внутреннего морального мира человека для его жизнедеятельности. Рабу не требовалось иметь намерения. Он исполнял намерения господина, который думал и решал за него. Но как быть тому же рабу после его освобождения от господской власти? Чем теперь ему жить, ради чего жить, каких ориентиров придерживаться и какому Богу служить? В условиях феодальной, крепостной зависимости таких вопросов не возникало. После социальных революций нового и новейшего времени, положивших начало массовому переходу народов на ступень всеобщего свободного самосознания, эти вопросы выступили на первый план. Соответственно, философская мысль второй половины XIX века как в её классической форме, так и в форме художественной литературы, активно взялась за их обсуждение. — 396 —
|