|
1 ли. Но нельзя формулировать, чем эти точки отличаются от прочих и человеку, лишенному интуиции, хотя бы он и был умен, образован и способен, эти особые точки не кажутся входами в подземелья бытия. Их знал Іете, их знал Фарадей, Пастер. Большинство повидимому, слишком умно, чтобы отдаться этому непосредственному чувству и выделить особые точки мира,—и в силу этого безплодно. Это не значит, что они неспособны сделать что-нибудь; нет, сделают и делают, но в сделанном нет особого трепета, которым знаменуется приход нового, творческого начала... Буковые, орешки завели меня в сторону и заняли все место. Целую тебя, постоянно вспоминаю. Как видишь, даже бумага попалась розовая.— Вчера получил от тебя № 10, а ранее—№ 8; № 9 не получено. Дорогой Олень, сейчас ночью подошел ко мне дежурный пожарник и попросил решить задачу, с которой не мог справиться. Т. к. мне она показалась не лишенной интереса, то сообщаю ее тебе. Задача: найти стороны а и диагонали b и с ромба, если известно, что площадь ромба 24 см2, а периметр превышает сумму диагоналей на 6 см.— Решение: (1) 6с = 48 (как сумма четырех прямоуг. треугольников, на кот. - Ь2 с2 разбивается площадь ромба; (2) а = — -f— (по свойству взаимн. перпендикулярности диагоналей ромба. (3) 4а = Ь + с + 6 (по условию задачи о периметре ромба). Из (2) 4а2 = Ь2 + с2; из (3) 16а 2 = Ь 2 + с 2 + 36 -f 12Ь +12с + 2Ъс. Следов., подстановка Ь2 + с2 из пред. ур-ния, Не из (3) и к из (1) дает после приведения а2 — 4а — 5 = 0, т. е. а = 5. Далее, подстановка а — ЪЬ (1) и (3) даст: o-fc=14, bc = 48; т. е. b и с суть корни ур-ния х2— 14x-f48 = 0, или xl=b = S; х2 = с = 6. И все.— На днях перечел «Петербург» Андрея Белого, точнее сказать — прочел, т. к. читал ранее в первом издании, где была редакция значительно большего размера. Сам А. Белый и редактор издания считают новый текст более совершенным, чем первоначальный. По-моему это — большая ошибка. А. Белый постарался придать роману псевдо-популярный характер, упростив язык, сократив текст. Но общедоступным роман от этого конечно не стал, напротив внутренний его смысл сделался менее доступным. Ведь суть «Петербурга» в передаче чувства призрачности, мнимости Петербурга, в тревоге, в изломанности петербургской жизни и души, в оторванности Петербурга от страны. С упрощением языка, с сокращением текста эти моменты ослаблены до неузнаваемости, тогда как никакой новой сути в произведение не вложено. Роман напоминает ученический пересказ «своими словами» «Петербург [а ]» в первоначальной редакции, бледную копию вещи очень сильной и, — 325 —
|