Сочинения в четырех томах. Том 4

1

лепную, но затем нацело утрачеіную. Все течения, возникавшие после символистов, прямо или госвенно идут от символистов, даже когда от них отталкиваются. Последующие течения были лишь односторонними крайностями того или другого момента символизма—эгофутуризм, футуризм, центрифуга, имажи­низм, акмеизм и проч. Односторонне настаивая на том или другом отдельном моменте символизма, эти течения доводили дело до крайности или даже до абсурда, но зарядка каждого из них все же шла от символизма, тогда как этот последний был явлением новым, вполне соответствовавшим общему скачку культуры, который наметился во всех областях с началом XX в. и последнего слова которого мы еще не слышали. Разве только Фет, одинокий предтеча символизма, может считаться его ро­доначальником, но и он не быд его истоком в историческом смысле слова, т. к. символисты не от него произошли, а его открыли. Футуризм и его разветвления, напирая на творческую стихию слова, нарушили равновесие между общегодным, обще­значимым логическим моментом и творческим, индивидуаль­ным в пользу последнего. Слове, недвижно-текучее, оформлен-но-живущее стало у них только текучим, только живущим, но неустойчивым и безформенным. Отсюда возник субъективизм: слово, как центр неясных, невнятных и неустойчивых чувств, настроений и ассоциаций, стало утрачивать общественную цен­ность и, перейдя на стадию «заумного языка», ускользнуло от критериев, с помощью которых можно различить глубокое, искреннее и ценное от пустого, фальшивого и пустякового, даже от прямого шарлатанства. И в противовес стала развиваться другая крайность: слово, как знак, до конца лишенный творчес­кого движения, условный жаргон, затем «логистика» (особая отрасль математич. логики), наконец «философский язык» Линц-баха2.— Крепко целую тебя дорогая Олечка, отдыхай, кушай, гуляй, читай как можно меньше, поправляйся. Знай, что от твоей головной боли и я страдаю. Крепко целую.

г. Загорск (б. Сергиев) Московской области Анне Михайловне Флоренской Пионерская, 19

Флоренский

Павел Александрович

Спис. № 1, Доп. 1

1935.VII.12. № 24. Соловки. Дорогая Аннуля, наконец-то вчера, т. е. VII. 11 получил твое письмо № 21 от 22—25 июня. Очень безпокоился. Но и теперь: оно ведь отсталое от действи­тельности на 17 суток. Начинаю с ответа на него. Прежде всего

9 Флоренский п. а. т. 4.

257

о Тике. Сове)шенно естественно, что она плохо понимает тео­рию музыки: смущаться этим не следует, будет время, когда она вдруг и:и почти вдруг, за малый промежуток времені, освоит все п]ойденное. Ни в коем случае музыки не бросайте, надо преодолеть первые шаги, которые всегда нудны и скучнж. Главное, постарайся создать музыкальную атмосферу: пусть почаще играот и те, кто приходит к вам, почаще обсуждают произведения и исполнение. Не важно, если это будет по су­ществу слаба надо, чтобы создался интерес и привычка к му­зыке и к поіятиям, с нею связанным. Мика постарайся как нибудь укрешть: пусть побольше будет на солнце и на воздух*. Боюсь, вы іе доедаете, и не знаю, чем помочь. Старайся давать побольше свежей зелени—трав или огородной, это очень полезю и детям должно нравиться. Посеяла ли ти салат? Дела* его с луком, зеленый лук особенно полезек Вообще, веді надо есть немного, но так чтобы это было по вкусу, не прено и не приторно, и тогда от еды будет прок, а в противном случае она плохо усваивается. Оле я писал и напишу, тостарайся, чтобы она пользовалась воздухом и солнцем. Гозоришь, какое предпринять лечение. Думаю, глав­ное лечение—сама природа, но ею надо пользоваться. И по­том, думаю, Оле особенно важно было бы получать зелень, чтобы она ела как следует. Относительно Киры ты не пишешь ни слова. Раззе не получалось писем от него? Когда назначено ему вернуться обратно? Относительно Васи. Наташи 1 я, в сущ­ности, не знао. Слышал раньше о ней, очень давно, когда она была девочкой, и то что слышал не очень-то мне нравилось. Но весьма вероятно, что это была дань возрасту и что все шероховатое прошло. Не представляю ее себе ни внешне, ни внутренно. 9-го июля я видел очень яркий сон, и это было днем, т. е. часов в 9 вечера. Такой: сижу я где-то и меня угощают холодным белым вином, очень прозрачным и аро­матным. В этом угощении принимает какое-то участие Ва-сюшка, а какое именно мне оставалось неясно. Вино мне казалось слабым и очень понравилось своим букетом, я пил и пил и почувствовал во сне, что опьянел, и испугавшись этого—проснулся. На душе было безпокойство.— Больше все­го хочу, чтобы было хорошо детям. Пусть Васюшка пора­дуется, сколько возможно в наших условиях, не мешать же ему. Ты печалишься, что уходит мальчик. И да и нет. М. б. в одном уходит, зато в другом приходит—поймет многое, чего раньше не понимал. Мы всегда будем с ним—только сам он получил тишину и мир. Говоришь, мне передаются его волнения. Не знаю, м. б.— и так, но я и без того все время с вами и только о вас и думаю, больше того — вас чувствую. Васюшку я воспринимаю как часть самого себя