Счастье (Bonheur)Довольно широко бытует мнение, что счастье – это удовлетворение всех наших желаний. Однако, будь это так, ни один человек никогда не был бы счастлив, и нам, увы, пришлось бы согласиться с Кантом, утверждавшим, что счастье – «идеал не разума, но воображения». Разве можно представить себе, что все наши желания будут когда-либо удовлетворены? Ведь мир нам не подчиняется, а мы сами чаще всего желаем именно того, чего нам не хватает. Подобное счастье – не более чем мечта, причем мечта принципиально недостижимая. Есть и другая точка зрения, согласно которой счастье – продолжительная или постоянная радость. Но может ли радость, всегда внезапная, бурная и преходящая, быть постоянной? Счастье нельзя свести ни к пресыщенности (удовлетворенности всех своих пожеланий), ни к довольству (постоянной радости), ни к блаженству (вечной радости). Счастье предполагает продолжительность во времени, как это подметил еще Аристотель («одна ласточка еще не делает весны; один счастливый день не делает человека счастливым»), следовательно, в счастье, как и в любви, есть свои колебания, свои взлеты и падения, свои «перебои» сердца и души. Быть счастливым не значит быть постоянно радостным (кто из нас на это способен?), но это и не значит никогда не быть радостным. Счастье – способность радоваться, не ожидая, что случится что-нибудь особенное, и не рассчитывая на какие-либо кардинальные перемены. Благодаря тому что речь идет лишь о возможности, счастье оставляет место и надежде, и опасениям, и нехватке чего-то важного, и приблизительности, т. е. всему тому, что и отличает счастье от блаженства. Счастье существует во времени как состояние каждодневной жизни. Само собой разумеется, что это субъективное и относительное состояние, настолько субъективное и относительное, что дает повод усомниться в самом его существовании. Однако тот, кто изведал, что такое несчастье, сочтет подобный довод наивным: он отлично знает, хотя бы от противного, что счастье существует. Смешивать счастье с довольством значит перекрывать себе путь к счастью. Смешивать его с блаженством значит вообще отказаться от идеи счастья. Этими заблуждениями больше других грешат подростки и философы. Мудрецы не настолько глупы. Итак, счастьем можно назвать – во всяком случае, я предлагаю такое определение – промежуток времени, на протяжении которого радость ощущается как немедленно достижимое состояние. Тогда несчастьем я назову промежуток времени, на протяжении которого радость представляется недостижимой немедленно (иначе говоря, такое испытываемое нами чувство, что мы сможем испытать радость, только если в окружающем мире произойдет какая-либо капитальная перемена). — 477 —
|