|
Вольтер ПИСЬМО ОДНОГО ТУРКА О ФАКИРАХ И О ЕГО ДРУГЕ БАБАБЕКЕ В бытность мою в городе Бенаресе на берегах Ганга, там, откуда пошли брахманы, я старался разузнать о них как можно более. Я порядочно понимал индийскую речь,я много слушал и все примечал. Поселился я у Омри, скоим уже прежде вел переписку; то был самый достойный человек, какого я когда-либо знавал. Он исповедовал религию брахманов, я же имею честь быть мусульманином; и нам никогда не случалось повысить голос, рассуждая о Магомете или Брахме. Мы бок о бок совершали омовения, мы пили один и тот же прохладительный напиток, ели один и тот же рис, как два брата. Однажды мы вместе отправились в Гаванийскую пагоду. Там мы увидели несколько групп факиров, одни из которых были йоги, что значит факиры-созерцатели, другие же были ученики древних гимнософистов и вели деятельную жизнь. Факиры, как известно, владеют неким ученым языком, языком самых древних брахманов, и написанной на этом языке книгой, которую они называют Веды. Это бесспорно самая древняя книга во всей Азии, не считая Зенд-Авесты. Я прошел мимо факира, читавшего эту книгу. - Ах, презренный неверный!-воскликнул он.-Из за тебя я сбился и перепутал количество гласных букв, которые подсчитывал; и теперь моя душа перейдет в тело Зайца, а не в тело попугая, как я имел все основания надеяться. Чтобы утешить его, я дал ему рупию. Отойдя от него на несколько шагов я, на свою беду, чихнул, и звук, произведенный мною, разбудил факира, пребывавшего в экстазе. - Где я?-сказал он.-Какое ужасное несчастье! Я не вижу более кончика моего носа, небесный свет исчез. //Когда факиры желают узреть небесный свет-что бывает с нимивесьма часто,- они сосредоточивают свой взгляд на кончике носа.// - Если я причиной тому, что вы наконец стали видеть дальше своего носа,-сказал я,-то вот вам рупия, дабы исправить причиненное мною зло; созерцайте снова свой небесный свет. Отделавшись от него столь благоразумным образом, я перешел к другим гимнософистам; многие из них принесли мне хорошенькие гвоздики и хотели воткнуть их мне в руки и ляжки в честь Брахмы. Я купил у них эти гвоздики и велел прибить ими мои ковры. Одни факиры плясали на руках, другие ходили по слабо натянутой веревке; иные прыгали на одной ноге. Были и такие, что носили цепи, а иные вьючные седла; некоторые засунули голову в глиняный очаг; словом, все были милейшие люди. Мой друг Омри отвел меня в келью одного из самых знаменитых: его звали Бабабек,он был голый, как обезьяна, на шее у него висела толстая цепь, весом более чем шестьдесят ливров. Он сидел на деревянном стуле, изящно украшенном торчащими гвоздиками, которые впивались ему в ягодицы, но можно было подумать, будто он сидит на атласном ложе. Многие женщины приходили просить у него совета - он был семейным оракулом, и надо сказать, что у него была весьма высокая репутация. — 87 —
|