|
Справедливость и Реконструкция 335 и естественными при обсуждении дискурсов о справедливости. Но и они не достаточны, так какразоблачение справедливости как инструмента власти по суш дела уничтожает ее. ' Деконструкция также не поддается прямому определению, и по отношению к ней необходимы не менее тщательные меры безопасности и предосторожности. Это и является одной из причин того, почему Деррида вы-двигаетнеожиданноеу1верждение,чтодеконструкция—это справедливость, а справедливость — деконструкция. Деконструкция— восстановление справедливости, которую нарушают критика и рефлексия, скрыто предполагаю-щие и косвенно реализующие власть и авторитет. Она связана с мерой и оправданием, с равновесием, атакже с учетом исторического местаиконгек-ста, в которых высказывались те или иные суждения о справедливости, т. е. она реализует справедливость в отношении самой справедливости. Точно также справедливость не является каким-сто заданным, готовым эталоном, который прикладывается к тем или иным поступкам или событиям. Она не только идеал и императив, но и практика, протекающая при конкретных обстоятельствах и ведущая либо к эмансипации, либо к репрессивности. Прежде всего вопрос о справедливости нуждается в деконструкции, ибо он, как правило, ставится в поле анонимных «естественных» допущений и различий субъективного и объективного. Поэтому «деценграция» и признание гетерогенности, которые приносит с собой деконструкция, способствуют более гибкому представлению о справедливости как искусству преодоления резких границ и выравнивания дискурсивного и культурного ландшафта. З^есь уместно сказать о «диалогизме» Бахтина, который много размышлял об эмансипирующей роли романа. Посут дела роман—это восстановление справедливости, сглаживание границ, склеивание трещин, лечение ран, наносимых властью и ее речью на живое тело культуры. Герои Достоевского озабочены справедливостью как теоретическим идеалом и как жизненной практикой. Они хотят разобраться с жизнью и оправдать справедливость событий и поступков. Человек и автор романа — это, по определению Бахтина, пограничное существо, Пограничность— подлинноесостояние или, точ-нее, место справедливости. Преодоление противоречия внутреннего эгоизма желаний и социальной данности, умение найти компромисс внешнего и внутреннего, своего и другого — это и есть справедливость и способом ее осуществления выступает пограничность. Речь идет не только о бытии к смерти илиовыборе,ноипреждевсегоовзаимопонимании—нравственном признании другого и самосохранении. Такая деконструкция — это самоизменение и изменение разделенных прежде мест, это создание таких пространств, где совпадает, или, точнее, сосуществует различное и разделенное. — 305 —
|