Философия права

И кстати сказать, подобное усиление государственного регулирования было бы на какой-то короткий срок оправ­данным и в российских условиях переходного времени. Хотя бы с целью обеспечения разумной приватизации государст­венной собственности, формирования на ее основе свобод­ных собственников-производителей, а еще более — для того, чтобы предотвратить захват государственного имущества партийно-комсомольской номенклатурой и криминализированным теневым капиталом, формирование на этой основе олигархического слоя, новорусской компрадорской буржуазии. А значит — предотвратить и нашу сегодняшнюю страш­ную беду и проклятие — чудовищное имущественное и социальное расслоение людей; где небольшой кучке сверх­богатых магнатов, паразитирующих на народных богатст­вах, противостоит малообеспеченное большинство населения России.

Хотя факты усиления роли государства на Западе в кризисных и военных условиях и послужили питательной почвой для некоторых вариантов неолиберализма, усиле­ние вмешательства в область экономико-распределитель­ных отношений изначально воспринималось как "неизбежное зло" и оно, как свидетельствуют факты, при отпадении ост­рой необходимости постепенно свертывалось, заменялось при решении социальных задач институционными и регулятив­ными формами, адекватными принципам правового граж­данского общества.

Конечно же, изложенные критические соображения об идее социального государства ни в коей мере не снимают, ни в чем не умаляют необходимости решения многообраз­ных социальных задач, вытекающих из объективных по­требностей современного общества, — тех задач, которые не могут и не должны решаться рыночными методами (про­блемы воспитания, обучения, гражданственности[185]), а также некоторых других задач, например обеспечения всех граж­дан прожиточным минимумом, создания условий для соци­ального равенства, прежде всего в области образования. Вполне понятно, что они касаются всего общества, всех его подразделений, но в том числе, разумеется, и государства. Тем более если оказывается возможным перевести на язык позитивного права и включить в систему действующих юри­дических отношений такие жизненно важные социальные потребности и интересы людей, которые в идеолого-политических категориях и общих публичных правах политиче­ского значения до сих пор выражаются в устоявшихся формулах "право на труд", " право на образование" и т.д.

И вот еще одна сторона проблемы, к которой хотелось бы привлечь внимание. Наряду со своей властно-импера­тивной, исконно юридической деятельностью (которая в со­циальной сфере в основном замыкается для него институтами права, правосудия), современное государство стремится обеспечить решение социальных задач путем выработки соци­альных программ и придания им должного авторитета, поощрения соответствующих самодеятельных организаций, формирования координирующих центров. Иначе говоря, в социальной сфере государство все более активно выступает не как институт власти, а как общенациональная автори­тетная корпорация, однопорядковая в данном отношении по своему статусу с соответствующими инициативно-част­ными организациями. Да и сама государственная деятельность в этой связи приобретает "мягкие", не традиционно императивные формы; она выражается в системах поощре­ния, льгот, аккуратной, строго дозированной корректиров­ке частноправовых отношений (например, в области арендных отношений, публичных договоров, юридического обеспечения общедоступности важных социальных благ и др.). И совсем уже примечательное явление — государство, как это показал Х.Ф. Цахер на примере Германии, передает го­сударственные учреждения (в сфере обслуживания, обра­зования, здравоохранения) частным лицам[186].