Философия Политики

Брахманы ритуально сохраняли бесстрастное выражение лица. Смех не входил в разряд эмоций и жестов, разрешенных жреческому сословию. Невозмутимость, даже некоторая скорбность (рожденная постоянным сопоставлением мира высших принципов, архетипов, с земной искаженной реальностью) являлись отличительным признаком высшей касты жрецов*.

Для кшатриев, напротив, смех, улыбка, веселье, хохот, шутки были вполне естественным проявлением. Комический, комедийный аспект реальности был близок их природе. Смех изобрели воины.

В индуизме существует теория "сакральной игры" ("лила" -- на санскрите, "игра"). Согласно этой теории, как только высшие начала из архетипического состояния выходят в проявленный конкретный мир, они теряют изначальную серьезность, бесстрастность, начинают видоизменяться, и это уже -- поле игры. Все проявленное носит игровой характер в сравнении с непроявленным, которое заведомо проявленное превышает и релятивизирует, делает относительным. Одной из возможных и закономерных реакций на осознание относительности мира и его существ в сравнении с неизменными началами является смех, отношение к происходящему в проявленной действительности как к веселой (подчас жестокой) игре.

То, что кажется нам сегодня само собой разумеющимся, – игры, развлечения, зрелища, -- некогда были достоянием лишь одной касты – кшатриев, которые разработали основные модели увеселений. Веселье, смех, игры, пиры отражали, даже в своей поверхностности и несерьезности, глубинную кастовую истину – так воины понимали структуру самой онтологии, качество мира*.

Серьезность увеселений и игр

Здесь стоит сказать несколько слов собственно о смехе. С точки зрения сакрального представления о реальности, мир представляет собой некое полотно, натянутой между двумя полюсами – "световым" (в индуизме, "саттва") и "темным" (в индуизме, "тамас"), между "небом" и "подземным миром" ("внутренностями земли"). В чистом виде предельные миры не выступают, и человек имеет к ним всегда опосредованное отношение. Но промежуточная реальность, которой по сути является весь мир, представляет собой некоторое "искажение" чистых полюсов, определенную погрешность. Фиксация внимания на промежуточном пространстве, схватывание структуры искажения в определенных случаях приводит к головокружительному интенсивному веселью, сложной иронии, которые древние называли "улыбкой богов". Чистая стихия жизни, которая есть одновременно максимум смешения высших принципов, провоцирует припадки оргиастического веселья, тревожного хохота, интенсивной концентрации чувств, сопряженной с опытным обнаружением несерьезности всего происходящего, всего существующего.