|
326 "функций", в которых заключена любая специфическая фиксация в рамках общего проекта. Это слепое примыкание к миру, эта позиция в пользу бытия заявляет о себе не только на начальном этапе жизни. Именно эта позиция дает смысл всякому последующему восприятию пространства, она возобновляется ежемоментно. Пространство и вообще восприятие отмечают в сердцевине субъекта факт его рождения, постоянную роль его телесности, общение с миром, который старее, чем само мышление. Вот почему пространство и восприятие блокируют сознание, они непроницаемы для рефлексии. Подвижность уровней дает не только осознание беспорядка, но и витальный опыт головокружения и тошноты,1 который есть осознание нашей случайности и вызванное им ощущение страха. Полагание какого-либо уровня - это забвение случайности. Пространство же зиждется на нашей фактичности; оно не объект, не связующий акт субъекта; его нельзя ни наблюдать, поскольку пространство уже предполагается в любом наблюдении, ни видеть вытекающим из какой-то конституирующей операции, поскольку для пространства характерно быть уже конституированным, именно так оно может чудесным образом придать зрелищу его пространственные определители, никогда не появляясь само по себе. * * * Классические взгляды на восприятие совпадают друг с другом в отрицании того, что третье измерение - измерение глубины - видимо. Беркли показывает, что это последнее едва ли могло бы быть доступно зрению по причине невозможности его фиксации, так как наша сетчатка воспринимает из всего наблюдаемого только плоскую для ощущений поверхность. Если бы ему возразили, что, отвергнув "гипотезу постоянства", мы не можем судить о том, что видим, по тому, что запечатлено на сетчатке, Беркли, вероятно, ответил бы, что, как бы ни обстояло дело с образом на сетчатке, глубину 1 Stratton. Vision without inversion (1-й день эксперимента). Вертгеймер говорит о каком-то "визуальном головокружении" (Experimentelle Studien. S. 257-259). Мы держимся прямо не благодаря механике скелета или нервной регуляции тонуса, а потому, что мы вовлечены в мир. Если эта вовлеченность Утрачивается, тело падает и вновь становится объектом. 327 невозможно увидеть, поскольку она не разворачивается перед нашим взглядом и появляется в нем только схематично. В рефлексивном анализе глубина не видима по одной принципиальной причине: даже если бы она могла вписаться на сетчатку глаза, сенсорное впечатление предоставило бы для обозрения только некую самодостаточную множественность. И, таким образом, расстояние, как и все прочие пространственные отношения, существует только для субъекта, который их синтезирует и осмысляет. Как бы они ни противоречили друг другу, обе доктрины предполагают вытеснение нашего подлинного опыта. И там, и тут глубина молчаливо ассоциируется с шириной, взятой в профиль, именно это делает его невидимым. Аргументация Беркли, если развернуть ее полностью, примерно такова. То, что я называю глубиной - в действительности это рядоположенность точек, сопоставимых по ширине. Просто я плохо размещен, чтобы ее увидеть. Я бы увидел ее, если бы я был на месте бокового наблюдателя, который в состоянии охватить взглядом серию объектов, расположенных передо мной, тогда как для меня они скрываются друг за другом, либо в состоянии видеть расстояние между моим телом и первым объектом, тогда как для меня это расстояние сокращается до одной точки. То, что делает глубину для меня невидимой, делает ее видимой в виде ширины для наблюдателя, а именно - рядоположенность одновременных точек на одной линии - линии моего взгляда. Глубина, объявляемая невидимой, - это, следовательно, измерение, которое уже идентифицировано с шириной. Без соблюдения этого условия аргумент Беркли был бы лишен и видимости последовательности. То же самое и с интеллектуализмом: в опыте глубины он может показать мыслящего субъекта, который этот опыт синтезирует лишь потому, что размышляет об уже реализованной глубине, о некоей рядоположенности одновременных точек, каковая не является данным мне третьим измерением, - это третье измерение для бокового наблюдателя, то есть, в конце концов, это ширина.1 Сразу отождествляя то и другое, оба подхода представляют себе результат определенной конститу- — 221 —
|