Феномен человека

Так, под разрушительным действием прошлого, сочетающимся с созидательным действием роста, окончательно вырисовываются и выделяются для науки разветвления древа жизни.

Попробуем рассмотреть это древо в его конкретной реальности и измерить его.

3. ДРЕВО ЖИЗНИ

А. Основные черты

а. Одна из количественных единиц эволюции — пласт млекопитающих

Из предшествующих замечаний непосредственно вытекает, что для четкого представления древа жизни необходимо "натренировать взгляд" на той части его кроны, на которой лишь умеренно отразилось разрушающее действие времени. Ни слишком близко, чтобы листья не мешали видеть; ни слишком далеко, чтобы ветви были еще достаточно густыми.

Где найти в нынешней природе этот привилегированный участок? Безусловно, в большой семье млекопитающих.

Мы положительно знаем из геологии (достаточно обратить внимание на ее внутреннюю структуру), что хотя человечество еще «незрелая» группа, в целом млекопитающие — группа взрослая и в то же время свежая. Они полностью развились лишь в третичном периоде, и среди них до сих пор сохранилось значительное количество его самых деликатных остатков. Вот почему эта группа с самого начала была и остается излюбленным объектом при возникновении и развитии трансформистских идей.

Рассмотрим эту группу в ее основных чертах (рис. 1). Однако для начала ограничим поле наших исследований самой молодой и прогрессивной частью этой группы: плацентарными млекопитающими.[17]

С эволюционной (можно даже сказать, с "физиологической") точки зрения плацентарные млекопитающие, взятые в целом, составляют то, что я условно здесь называю биот. Под этим я подразумеваю мутовочную группировку, элементы которой не только родственны по рождению, но и, кроме того, поддерживают и взаимно дополняют друг друга в борьбе за существование и распространение.

Чтобы понять этот важный пункт, выясненный главным образом американской школой палеонтологии, {11} достаточно рассмотреть в соответствующем свете распределение наиболее знакомых каждому из нас животных форм. Здесь — травоядные и грызуны, извлекающие свою пищу непосредственно из растительного ответвления жизни; там — насекомоядные, паразитирующие подобным же образом на «членистоногих». Здесь — плотоядные, существующие за счет тех и других, а там — всеядные, питающиеся за всеми столами сразу. Таковы четыре главные радиации, в основном совпадающие с общепринятым делением фил.

Рассмотрим теперь эти четыре луча или сектора один за другим, раздельно. Каждый из них совершенно свободно подразделяется, расщепляется на меньшие подразделения. Возьмем, например, ту ветвь, которая сейчас представляется самой густой, — травоядных. В зависимости от двух различных способов, избранных для превращения конечностей в бегающие лапы (путем исключительного развития двух пальцев или одного среднего пальца), появляются два крупных семейства — парнокопытные и непарнокопытные, каждое из которых образуется из пучка отдельных больших линий. Здесь у непарнокопытных — серая толпа тапирообразных, короткая, но удивительная ветвь титанотериев, халикотерии с землероющими когтями, которых человек, вероятно, еще застал, племя носороговых, безрогих или с рогом, и, наконец, однокопытные лошади с параллельной им совершенно независимой филой в Южной Америке. Там, у парнокопытных — свиньи, верблюды, олени и антилопы, не говоря уже о других стеблях, менее жизнеустойчивых, но столь же индивидуализированных и интересных с точки зрения палеонтологии. А ведь есть еще обширная и мощная группа хоботных! Согласно правилу "устранения черешков", начало каждого из этих подразделений тонет в тумане прошлого.