|
Ясно, что для еврея нагляднейшим образом закона всегда будет его собственный закон, закон Моисеев, Тора. Павел действительно сплошь да рядом употребляет слово «Закон» в этом еврейском смысле. Он говорит об «обрезании», отождествляя его с законом вообще, он говорит о «язычниках, не имеющих закона»... (Рим. 2:12,14. Ср. 1 Кор. 9:20,21). Все это может создать впечатление, что объектом нападения здесь является только еврейский закон, с его мелочностью, внешностью, материализмом, с возможностью фарисейского лицемерия. В таком случае антиномия решалась бы преодолением Моисеева законодательства во всем его объеме, как особой формы гетерономной позитивной нравственности, права и религии. Но и такое решение антиномии было бы слишком легким и упрощенным. Было бы жалким провинциализмом думать, что христианство явилось для того, чтобы преодолеть закон Моисеев. Такого провинциализма не мог допустить Апостол язычников. Апостол народов, ставивший себе целью возвещение веры Христовой во всем мире, «эллинам и варварам, мудрецам и невеждам» (Рим. 1:8,14). Ап. Павел, римский гражданин, не мог не знать, что существует римское право, римский закон, греческий ?????, что весь мир под законом, а не под благодатью и весь мир оправдаться этой формой закона не может. Послание к Римлянам прежде всего устанавливает, что весь мир «народов» живет в законе, т. е. ищет спасения в праве, государстве, в нормативной этике (mores, этос '), и не знает и не видит ничего высшего. Достаточно сопоставить Рим. 2:9,10,14,15,21—24,26,27; 3:9,19,20, чтобы убедиться, что все «язычники» (народы — ????, g?nies) живут в подзаконном состоянии: необрезанный «тоже может соблюдать постановления закона», и иногда лучше обрезанного, и он имеет закон не красть и не прелюбодействовать, и он осуждается своим законом («как иудеи, так и эллины, все под грехом, весь мир становится виновен пред Богом», ибо весь мир стоит под законом), и у него грех познается законом, «ибо, когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их»!.. (Рим. 2:14,15). Вот мысль Павла во всей ее универсальности: вера и дела закона — это два принципа, имеющие вечное значение, пред лицом этих принципов «несть эллин, ни иудей, обрезание и необрезание». Все они думали оправдаться делами закона и верили только в закон — эллины и римляне не менее иудеев, и народы новой Европы, реципировавшие римское право и греческую культуру, не менее народов древности. Ветхий Завет и ветхий Адам, верящий, что только законом можно бороться с возрастающим беззаконием, жив и поныне. — 17 —
|