|
Только искусство подальше от жизни, далекое, далекое ей, может быть ей, безобразной, украшением. А искусство в жизни, близкое ей, - новое в ней безобразие. Не довольно ли того, что есть? Искусство должно быть не в жизни, а к жизни, при ней, легко отстегиваемое, - отстегнул и пошел дальше - пристегнуть к другому краю... Красота - праздник, а не середа. Поэзия и философия Искусство не есть жизнь, и философия не есть жизнь. Никакого логического вывода из этих отрицаний сделать нельзя. Но если всмотреться в смысл этих отрицаний, то их положительное значение раскрывается скоро. Жизнь есть только материал и искусства, и философии, следовательно, жизнь есть только отвлеченность. Философия же - последняя, конечная в задании и бесконечная в реальном осуществлении конкретность; искусство - именно потому, что оно искусство, а не уже-бытие, творчество, а не созданность - есть предпоследняя, но все же сквозная конкретность. Философия может быть предпоследнею конкретностью, и тогда она - искусство, а искусство, проницающее последнюю конкретность, есть уже философия. Так, искусство как философия есть философия как искусство - и следовательно, пролом в стене между искусством и философией. Философия есть искусство, и искусство есть философия - две истины, вовсе не получающиеся путем взаимного формального обращения. Оба утверждения реально независимы и самобытны. Философия есть искусство как высшее мастерство мысли, творчество красоты в мысли - величайшее творение; ображение безобразного, украшение безобразного, творение красоты из небытия красоты. Философия есть искусство, т. е. она начинает существовать "без пользы", без задания, "чисто", - в крайнем случае, разве, лишь в украшающем "применении". Теперь искусства - органы философии. Тут особенно ясно видно бессмыслие синтеза искусств: что такое "синтез" рук, ног и головы? - кровавая каша из мышц, нервов, костей. Но что такое живопись в поэзии, поэзия в музыке и т. п.? - То же, что ходить на руках, обнимать ногами, целовать теменем... Цирковой фокус, если говорят всерьез. В действительности - лишь метафора. Столько же общего между музыкальностью поэзии, изобразительностью и осмысленностью музыки, поэтичностью картины - сколько его вообще между произвольно подобранными омонимами, между часом грозным и часом пополудни, между талантом, зарытым в землю, и талантом гробокопателя, между гробокопателем и клауном. Смешным делом занимается модерн-поэтика, перенося в поэзию музыкальные аналогии. Только при готтентотском дворе можно было бы исполнять музыкальную пьесу, написанную по правилам Буало, Батте и Брюсова. Поэзия как "синтез" музыки и смысла есть синтез паутины и меда. Как может смысл делать музыку? Смысл не делает музыки - музыка убивает смысл - тон калечит поэзию. — 7 —
|