|
Вольф - один из возродителей немецкого народа. Он начинал с Гомера. Оттуда же начинается и всякое Возрождение. Начинаем ли мы? Начнем ли?.. Цивилизаторское и просветительное подражание античным формам у нас было и есть. Нужно больше и больше. Нужно дойти до собственного мастерства, до софийности. Нужно дойти до искусства в воспитанных формах выразить нашу действительность. Нужно стать европейцами не по копированию, а по воспроизведению красоты. У нас раньше кричали, что мы - "между" Европою и востоком. Это - неверно. До сих пор это "между" занимали немцы. Только после поражения немцев мы можем стать между ними и востоком. Для этого нужно стать Европою, а Европа, еще и еще и еще раз, зачиналась на берегах Эгейского моря. Вслед за Шпенглером христианские цивилизаторы и у нас пугают "закатом Европы". Нимало не страшно! Крушение Германии не есть крушение Европы, да еще и Германии - крушенье ли? Шпенглер изображает Западную Европу в виде Фауста. Но, собственно, почему, и главное - за что? - Хотя бы гетевский Фауст, а то - нет, Фауст просто, "вообще"!.. За что?.. Фауст - повеса, фокусник и шарлатан, с безграничною похотью и плоскою рассудочностью, теософ. За что и почему это - образ Западной Европы? Фауст - немецкое изобретение, хотя Шпенглер и сделал "открытие" "доселе" неведомого, что фаустовская душа обрела тело в западной культуре, как она "расцвела с рождением романского стиля в X веке на северных [!] равнинах между Эльбою и Тахо" (S. 254). Все же славяне этой души не приняли, не приняли ее и романские народы, если не считать, как то делает Шпенглер, "равнины" между Тахо и, скажем, Луарою "северными"... Англичане - но, вот признание Фауста у Марло: И я давно покончил бы с собою, Когда бы сладость чувственных отрад Отчаянья в душе не побеждала. (Перев. Бальмонта). Только в глазах немца, и то после 14-го года, такая автохарактеристика может быть признана идеалом англичанина. Наконец, не приняли и мы - уж, кажется, до чего неутоленные, неугомонные и стремительные!.. Или неужто наши Пушкин и Достоевский - Фаусты? К сюжету "Фауст" подходили, как известно, с разных сторон, но не кто иной, как Пушкин, в двух словах запечатлел источник "неутоленности" Фауста: "Мне скучно, бес". А пушкинский Мефистофель дает и исчерпывающее объяснение фаустовского taedium - ...думал ты в такое время, Когда не думает никто... Но это и есть connubium рассудочности и похоти.<<1>> Говорили, что Иван Карамазов - русский Фауст, хотя он душу черту и не прозакладывал, а совершенно национально "упивался" и "убивался". Уж если какой-либо из Карамазовых - Фауст, то скорее всего Федор Павлович, который умел отлично обделывать свои имущественные делишки и в то же время был сладострастнейшим человеком во всю свою жизнь. Фауст легенды не без успеха обделывал свои делишки, а насчет прочего вот что гласит бесхитростно-наивное повествование, не предсказывавшее, а собиравшее "факты" и рассказывавшее их: — 23 —
|