|
Специальных исследований по персонификации философского наследия Платона было несколько (А.Лосев 1993; В.Асмус 1975, 1976), однако они в большей степени носили биографический, а не персоналистический характер. А.Ф.Лосев впрочем отмечает, что платоновское учение об элите как особом "классе" философов (Государство,473с-520с) занимает особое место в его философии и "гораздо интереснее понять, что именно тут хотел сказать Платон и почему столь странное учение занимает у него такое центральное место".[1] Само же это "странное учение, занимающее у Платона центральное место", Лосев трактует как неприкрытую проповедь аристократии, а точнее аристократии духа.[2] К этой мысли исследователь возвращается неоднократно, так ни разу и не назвав ее настоящим именем - "элитологией". Об "аристократизме", как особом типе античного мышления, писали многие философы последних двух столетий. Наиболее известными из этого числа имен можно назвать Ф.Ницше и Н.А.Бердяева, чье видение этой проблемы кажется нам наиболее адекватным. Отчасти эта тема встречается в произведениях Вл.Соловьева, Е.Трубецкой, В.Эрна и А.Лосева. Последний, как уже отмечалось, прямо называет платоновскую теорию идей атрибутом аристократического мышления, элитизирующую ее носителей и всю античную философию в целом. Помимо попыток подойти к элитологии Платона с чисто философских позиций, в истории данного вопроса наблюдается значительное количество работ (число которых с трудом может быть установлено), которые занимаются анализом социально-политического учения академика. Изучение теории общественной элиты Платона имеет куда большую степень разработанности, чем антропологическая или гносеологическая сторона этого вопроса. Однако ее главный недостаток, с нашей точки зрения, заключается в том, что все эти работы оценивают социальную элитологию Платона или в качестве некой "утопии", или в качестве одной из тоталитарных политологических доктрин, с антидемократическим "вывихом" в идеологической области. Любопытно, что признанные классики социальной элитологии ХХ века (В.Парето, Г.Моска, Р.Михельс) крайне редко обращались к философскому наследию платоновской элитологии. Социология вообще весьма редко затрагивает платоновское наследие, чаще всего ограничиваясь традиционной констатацией уже хорошо известных фактов (И.Шафаревич 1991). То же самое мы можем сказать и о целой серии работ, в которых дается традиционное видение Платона, как идеолога афинской элиты (Тронский И.М. 1988; Гуревич П.С. 1997). — 6 —
|