|
Один великий учитель утверждает, что его прорыв в вечность есть нечто более высокое, нежели его первоначальный исход. Когда исходил я от Бога, сказали все вещи: "есть Бог". Но не это может дать мне блаженство, ибо себя сознаю я при этом творением. А в этом прорыве, когда хочу я быть свободным в воле Божьей, а также свободным от этой воли Божьей, и от всех дел Его, и от Самого Бога, я больше всякой твари, я не Бог и не тварь, я то, чем я был и чем я пребуду во все времена! Тогда ощущаю я прорыв, который возносит меня выше ангелов. В этом прорыве становлюсь я настолько богат, что не довольно мне Бога со всем, что Он есть, со всеми Его божественными делами, ибо в этом прорыве приемлю я то, в чем Бог и я - одно. Тогда я сам то, что я был; не пребываю и не убываю, ибо я сам тогда то неподвижное, что движет всеми вещами. Тут Бог не находит больше в человеке обители, ибо вновь завоевал себе здесь человек нищетой своей то, чем он предвечно был, чем навсегда останется. Тут поглощен Бог - Духом. Это "последняя нищета", какая только может быть! Кто не понимает этой речи, пусть и не печется о том, ибо покуда не дорос он до этой правды - не поймет ее. Не продуманная это, а непосредственно истекающая из сердца Божьего правда! Чтобы стала нашим уделом жизнь, в которой постигли бы мы сами эту правду, в том да поможет нам Бог! Аминь. О СОЗЕРЦАНИИ БОГА И О БЛАЖЕНСТВЕ "Во свете Твоем, Господи, мы узрим свет!" - говорит царь Давид. Много толкуют учителя о том, каким образом человек должен созерцать Бога, Обыкновенно говорят, что это должно происходить "в сиянии Славы". Мне же такое понимание кажется спорным и неустойчивым. Мне уже приходилось раньше говорить, что человек носит "свет" в себе самом, это его действенный разум: он должен быть светом, в котором человек, переживая блаженство, созерцает Бога. И вот каким образом они хотят это доказать; как существо сотворенное, каков он и есть, человек находится в состоянии несовершенства, так что он по природе своей может познавать Бога, как может познавать Его творение, а именно в образах и ликах, что я доказывал раньше; выйти же из себя самой при помощи лишь одной природной способности душа не может; это должно скорее случиться в условиях сверхъестественных, именно в "сиянии Славы"! Этому противоречит понятие, о котором я теперь хочу говорить. Святой Павел сказал однажды: "Благодатию Божьем я есмь то, что есмь"! (Он говорит "благодатию", а не то, что он сам благодать; это ни одно и то же!) Но всем известно, что всегда лик дает веществу его сущность. Что такое благодать, это определяется учителями различно; я говорю, что она есть нечто иное, чем просто "свет, непосредственно изливающийся в душу из природы Бога": она есть сверхъестественный облик души, через который Он дал ей сверхъестественную сущность. И хотя я высказал мнение и придерживаюсь его, что душа одним своим природным действием не может выйти из себя, все же она может это силой благодати, через которую даруется ей сверхъестественная сущность. Но при этом вы не должны забывать, что благодать сама не действует. Так же возносит она и душу превыше всякого действия. — 79 —
|