Основы христианской культуры

На этот путь «просвещенное» человечество вступило за последние два века. «Удалив» сатану из религии,[543] оно объявило его несуществующим и освободило ему тем почетное место в искусстве, в философии, в морали и в политике. Оно стало культивировать демона, т. е. врабатывать его в культуру, и культивировало «демонизм» до тех пор, пока не обрело зрелого сатанизма и не предалось ему с последовательностью «тотального» злодея.

Совсем иной путь религиозного обращения.

Религиозно настроенный человек, видя себя малым, слабым и несовершенным, а Господа — великим, сильным и совершенным, забывает о себе, пленяется совершенством и сосредоточивается на Боге. Он находит в себе духовную свободу[544] для предметного созерцания; и чем более он пленяется Предметом, тем более он освобождается духовно от самого себя. Это дает ему дар смирения перед Божиим величием и силой; и позволяет ему беззаветно и искренно радоваться Совершенству. Величие Божие не унижает и не оскорбляет его, но вызывает в нем жажду единения . Свобода и радость дают ему любовь . Ему необходима правда о Боге , которого он полюбил «сердцем», умом и «помышлением», созерцанием, волей и жизненными делами. Он воспринимает от Бога свет и не влечется к тьме и лжи. И вследствие этого вся его жизненная судьба определяется единением с Богом. Он совершает «приятие сердцем»[545] и «око его отверзается»;[546] он приступает к религиозному очищению,[547] идет по «огням жизни»,[548] утверждает в себе искренний[549] и цельный[550] религиозный акт и научается настоящей «молитве единения».[551]

Однако на этом пути ему предстоит встретиться с целым рядом религиозных соблазнов.

4

Дело в том, что человеческой душе присуща потребность преодолевать свое одиночество [552]всеми возможными путями . Ей присуща также от природы способность — вчувствоваться в те предметы, которые она воспринимает. Однако эта способность остается у подавляющего большинства людей — бессознательной и духовно не руководимой : она приходит в движение самочинно, безответственно, «случайно», и притом в самых разнообразных и неожиданных, нередко недуховных и противодуховных формах. Это «вчувствование», осуществляясь в бессознательной сфере души, сопровождается самозабвением : человек не замечает , что он «вчувствовался», т. е. что он настолько воспринял эмоциональным воображением содержание своего предмета, что «ушел» в него, как бы повторил его существование, до известной степени «стал им». Если этот акт эмоционального воображения является «легко-подвижным» и интенсивным, то возникает своеобразное художественное отождествление с предметом , которое может овладевать душой, поглощая ее, приводить ее в восторг или в буйство и создавать дурную, противодуховную одержимость . Чем темпераментнее, непосредственнее, бессознательнее и наивнее натура человека, тем сильнее может оказаться эта больная одержимость, тем нужнее и драгоценее станет духовное руководство ей, и, обратно, тем опаснее будет отсутствие этого духовного руководства.