|
Каждый народ служит Богу, как умеет, — всей своей историей, всей культурой, всем трудом и пением своим. Один народ служит творчески и цветет духовно, а другой — нетворчески, и духовно хиреет. Есть такие народы, что перестают служить и становятся шлаком истории; и есть такие, что в своем малом и скудно-беспомощном служении угасают, не достигнув расцвета. А есть такие, что могут осуществлять свое служение только под водительством другого, духовно сильнейшего народа… И вот национализм есть уверенное и страстное чувство, верное по существу и драгоценное в творческом отношении, — что мой народ получил дары Духа Святого; что он приял их своим инстинктивным чувствилищем и творчески претворил их по-своему; что вследствие этого сила его обильна и призвана в дальнейшем к великим, творчески-культурным свершениям; что поэтому народу моему подобает культурное «самостояние» как залог величия (Пушкин!) и независимость национально-государственного бытия. И в этом чувстве, верном и глубоком, христианин прав и осуждению не подлежит. Это чувство объемлет всю его душу и оплодотворяет его культуру. Национальное чувство есть любовь к исторически-духовному облику и к творческому акту своего народа. Национализм есть вера в богоблагодатную силу своего народа и потому — в его призвание. Национализм есть воля к его творческому расцвету в дарах Святого Духа. Национализм созерцает свой народ перед лицом Божиим, созерцает его душу, его таланты, его недостатки, его историческую проблематику, его опасности и его соблазны. Национализм есть система поступков, вытекающих из этой любви, из этой веры, из этой воли и из этого созерцания. Вот почему истинный национализм есть не темная, антихристианская страсть, но духовный огонь, возводящий человека к жертвенному служению, а народ — к духовному расцвету. Христианский национализм есть восторг от созерцания своего народа в плане Божием, в дарах Его Благодати, в путях Его Царствия. Это есть благодарение Богу за эти дары, но это есть и скорбь о своем народе, если народ не на высоте этих даров. В национальном чувстве — источник духовного достоинства: национального, а чрез то — и своего, личного. В нем источник единения — ибо нет глубже и прочнее единения, как в духе и пред лицом Божиим. В нем источник правосознания — этого чувства своей правоты в глубоком и последнем измерении, чувства своей безусловной привязанности и связанности, своего дома и своего верного дерзновения. Национализм учит и смирению — в созерцании слабостей и крушений своего народа (вспомним покаянные стихотворения Хомякова к России). — 29 —
|