Основы христианской культуры

Толпа ищет «чуда», потому что она без «чуда» не верует или верует плохо . Ей нужен эффект силы и власти , потому что она не имеет органа для совершенства и достоинства . Она добивается «физического» знамения именно потому, что духовное знамение мало говорит ей . Она торопится прорваться к «чуду», не понимая, что чудо может оказаться на самом деле — фантасмой, подделкой, просто редкостным феноменом природы или прямым соблазном и искушением. Человеку толпы «возвышающий обман» — дороже «тьмы низких истин» (Пушкин); а опасности этого обмана ему не видны. Он не понимает, что «возвышающий» обман — «возвысит» его только обманно , подготовляя ему в дальнейшем крушение и падение, разочарование и отчаяние; что всякий такой обман подобен в действии своем — опиуму и опиальным галлюцинациям, с виду возносящим, а на самом деле губительным. И, главное, он не постигает того, что есть не «низкие», а высокие истины, подлинные «истины-естины», божественные предметные обстояния, путь к которым открыт каждому из нас. Смешно и унизительно довольствоваться иллюзиями и обманами там, где нас ждет сущее откровение .

3

После всего высказанного нам необходимо установить как нечто несомненное, что в желании чуда, истинного, достоверного Чуда — есть нечто религиозно-здоровое и верное . В нем проявляется живое и беззаветное искание Бога.

В самом деле, религиозный человек ищет совсем не «удивительного» или «необычайного»: он ищет Бога и путей к Нему . Конечно, если его религиозный опыт находится в своей начальной и низшей стадии, — то он по своей наивности думает, что все «необычайно-необъяснимое» ведет именно к Богу. Но по существу он прав в том, что самое чудесное есть Бог ; что Бог есть главное, а может быть и единственное Чудо, — подлинно-сущее, ничем не объяснимое, сверхъестественное и всесовершенное . Надо только помнить, что необъяснимые для человека события — совсем не всегда ведут Богу и что истинное Чудо дается не любопытному и доверчивому наблюдению, а духовному созерцанию: чтобы верно узнать его, надо воспринять его духом . А это значит — «дух» и «духовное созерцание», — это открывается человеку далеко не сразу.[338]

Религиозное желание Чуда может скрывать за собой действительную жажду Бога, потребность непосредственно, осязательно и очевидно удостовериться в Его бытии и действии. И это понятно. Ибо в самой основе религиозности лежит это чаяние и даже больше — эта тихая уверенность , что чудо бытия Божия реально , что оно может быть с очевидностью удостоверено и что всюду, где Бог, там и Чудо … Но только идея «чуда» у наивных и религиозно-неискушенных людей — оказывается примитивной и подверженной всяким искажениям. У них нет духовного критерия и духовной идеи Чуда . Поэтому они считают, что «учение» и «святость» людей должны быть «удостоверены» совершением «чудес», тогда как на самом деле совершаемые чудеса должны быть оправданы боговдохновенностью учения и удостоверены несомнительной праведностью человека . Святой не узнается по чудесам. Это есть заблуждение и соблазн. И там, где люди превращают «чудо» в критерий личной святости или в критерий истинности учения , — там все заполняется истерическим легковерием и пустоверием, там появляется множество подделок, фокусников и обманщиков. В религии главное есть дух , а не чудо. Дух и без чуда светит и учит. Бог велик и не в «чудесах» . Не «чудесное» — тоже чудесно; но увидеть это может только духовное око . Множество праведных и святых людей с признанным учительным авторитетом не совершали чудес. Но чудо без духа всегда будет сомнительным и соблазнительным.