|
Витгенштейн эту проблему обходит во многом потому, что его "Картина Мира" стремится удержать постпозитивистскую метафору метафизики XIX века (о консерватизме Витгенштейна см. [Drury 1981, Руднев 1994а]), в соответствии с которой Мир, как бы он ни был сложен, -один. Так Витгенштейн пытался бороться против собственной шизотипической сущности. 2.223 Чтобы узнать, истинна Картина или ложна, мы должны соотнести ее с Реальностью. Последняя процедура далеко не всегда возможна. Она называется верификацией и является одним из важнейших принципов философской школы, унаследовавшей многие идеи "Трактата", - Венского кружка. Венцы считали, что для того, чтобы принцип верификационизма действовал, необходимо все предложения свести к так называемым протокольным предложениям, то есть таким предложениям, которые описывают непосредственно видимую и ощущаемую реальность (см., например, [Шлик 1993]). Такой редукционизм впоследствии оказался малопродуктивным, часто просто невозможным. Оказалось, что едва ли не большую часть предложений языка невозможно проверить на истинность или ложность, что говорило о неадекватности верификационистского принципа. Идея о том, чтобы изгнать из речевой деятельности предложения, истинность или ложность которых проверить невозможно, например идеологические лозунги: "Коммунизм - это молодость мира", "Империализм - это 177 загнивающий капитализм", оказалась бесперспективной. В 1920-1930-е годы, когда тоталитарная идеология стала захватывать мир, аналитическая философия стала призывать к толерантности по отношению к языку, то есть не к борьбе с некорректными высказываниями, а к внимательному изучению их как единственной реальности языка. В 1940-х годах к этому пришел и Витгенштейн. 3 Логической Картиной Фактов является Мысль. Мысль (Gedanke) для Витгенштейна (как и для Фреге: см. его исследование "Мысль" [Фреге 1987]) имеет объективизированный антипсихологический характер и принципиально соотнесена с Пропозицией. Строго говоря, мысль - это и есть Пропозиция (ср. тезис 4: Мысль - это Пропозиция, обладающая Смыслом). Обладая той же Логической Формой, что и Факт, она изоморфна Факту. Существует легенда, рассказанная несколько по-разному Н. Малкольмом и Г. фон Вригтом, о том, как Витгенштейн уже в Кембридже пересмотрел идею Логической Формы как потенциального изоморфизма между Картиной, Мыслью, Пропозицией и Фактом: "Витгенштейн и преподаватель экономики в Кембридже П. Сраффа подолгу обсуждали между собой идеи "Трактата". Однажды (кажется, они ехали в поезде), когда Витгенштейн настаивал, что пропозиция и то, что она описывает, должны иметь одинаковую "логическую форму", характеризоваться одинаковой "логической сложностью", Сраффа сделал жест, знакомый неаполитанцам и означающий что-то вроде отвращения или презрения: он прикоснулся к месту под подбородком наружной стороной кончиков пальцев и спросил: "А какая логическая форма у этого?" Вопрос Сраффы породил у Витгенштейна чувство, что абсурдно настаивать на том, будто бы пропозиция и то, что она описывает, должны иметь ту же самую "форму". Это разрушило власть над его же собственной теорией о том, что Пропозиция на самом деле должна быть "картиной реальности, которую она описывает" [Людвиг Витгенштейн 1994: 71]. — 153 —
|