Человек

§91

Шествуй же своим неприметным шагом, вечное провидение! Не дай мне только отчаяться в тебе из-за этой неприметности! Не дай мне отчаяться в тебе, даже если мне покажется, что твои шаги ведут тебя назад! Неверно, что самой короткой линией всегда должна быть прямая.

§92

Тебе столько надо взять с собой на твоем вечном пути! Совершить столько шагов в сторону! А если бы можно было считать доказанным, что большое, медленно вращающееся колесо, приближающее человеческий род к совершенству, приводится в движение маленькими, быстро вращающимися колесами, каждое из которых вносит свою лепту в этот процесс?

§93

Иначе и не может быть! Тот путь, которым человеческий род движется к своему совершенству, должен сначала пройти каждый человек (один раньше, другой позже). — "Пройти в течение одной жизни? Разве может человек в течение одной жизни быть чувственно воспринимающим иудеем и живущим в духе христианином? Разве может он в течение одной жизни выйти за пределы того и другого?"

Lessing. G. - Е. Werke. In 5 Bd. В. — Weimar, 1975. Bd. 2. S. 291 — 315

Еще один опыт философии истории для воспитания человечества

Гуманность — цель человеческой природы, и для этой цели бог передал в наши руки нашу собственную судьбу

Цель всякого предмета, если он не является просто мертвым средством, должна быть заложена в нем самом. Предположим, что мы созданы для того, чтобы подобно магнитной стрелке, всегда поворачивающейся к северу, вечно стремиться в тщетном усилии к точке совершенства, лежащей вне нас, которой нам никогда не достигнуть; тогда мы могли бы пожалеть, как слепую машину, не только себя, но и то существо, которое обрекло нас на участь Тантала20, создав нас исключительно для своего собственного злорадного, небожественного развлечения. Если бы мы и захотели сказать в его оправдание, что эти пустые усилия, никогда не достигающие цели, создают кое-что хорошее, поддерживая в нас вечную активность, то существо, заслуживающее подобного оправдания, все же оставалось бы несовершенным и жестоким. Ибо в активности, не достигающей цели, нет ничего хорошего, и, поддерживая в нас иллюзию подобной цели, это существо, по причине своей злобы или бессилия, обманывало бы нас самым недостойным образом. Но, к счастью, природа вещей не учит нас этой иллюзии; если мы будем рассматривать человечество таким, каким мы его знаем, по законам, которые в нем заложены, то мы не увидим в человеке ничего более высокого, чем гуманность: ведь даже ангелов или богов мы представляем себе только как идеальных, высших людей.