* * *Таким образом, ситуация действительно изменилась в ходе века, и прежде всего с ущербом для монархии. В канун войны 1672–1713 гг. Дунайская монархия все еще чувствовала себя в безопасности. С одной стороны – нейтральное православное христианство, а с другой – западное общество, к которому монархия не только принадлежала, но и служила ему щитом от оттоманских сабель. Однако век спустя, к 1815 г., хотя Дунайская монархия и вышла из войны с еще большим триумфом, чем в 1714 г., охранительная функция, а вместе с ней и безопасность были утрачены. Турецкая сабля выпала из дряхлой руки, и окостенелость Дунайской монархии стала препятствовать внутреннему росту того общества, жизнь которого она когда-то уберегла от нападок смертельно опасного внешнего врага. Под воздействием Нидерландской, Английской. Американской и Французской революций в жизни западного общества утверждался новый политический порядок – взаимное признание законов и обычаев других стран, – в условиях которого династическое государство типа габсбургской монархии стало анахронизмом и аномалией. В попытках возродить дореволюционный режим в Европе на основе принципа династического наследования и принципа национальности Меттерних превратил монархию из пассивного призрака былого в активного врага западного прогресса – врага по-своему более опасного, чем одряхлевший оттоманский враг. Монархия провела последнее столетие своего существования в попытках – все они были изначально обречены на провал – помешать неизбежным переменам на политической карте Европы. В этом бесполезном устремлении есть два пункта, представляющие интерес для нашего исследования. Первый касается того, что начиная с 1815 г. забродили западные дрожжи национализма, причем процесс этот охватил как православно-христианские народы, так и западное общество. Второй пункт заключается в том, что монархия, подчиняясь необходимости следовать духу времени, сумела приспособиться к новым реальностям. Отказавшись от гегемонии над Германией и уступив территории в Италии в 1866 г., габсбургская монархия сделала возможным сосуществование с новой Германской империей и новым королевством Италия. Приняв австро-венгерское соглашение 1867 г. и его австрийское дополнение в Галиции, габсбургская династия преуспела в отождествлении своих интересов с интересами польского, мадьярского и немецкого элемента в своих владениях. Проблема, которую габсбургская монархия так и не сумела решить, подстерегала ее на Балканах. Неспособность справиться с национальным движением в этой чисти своих владений привела в конце концов монархию к полному развалу. Старый дунайский щит западного общества, выдержавший столько сабельных ударов, был в конце концов разбит сербскими штыками. — 31 —
|