|
Все это вновь убеждает нас в том, что вопрос: «два с какого края?» в принципе не может быть игнорирован. § 7. Миссия логики: пособие по пищеварению или инструмент творчества?Словом, мы вновь убеждаемся в том, что истина — это вовсе не застывшее умосостояние сообщества ученых, но бесконечный процесс, развивающийся по спирали «отрицания отрицаний» и «опровержения опровержений». Бесконечный поиск выхода из глухих логических тупиков, в которые заводят нас привычные для вчерашнего дня схемы мышления. Постижение сущности любого явления не имеет предела. Поэтому нет ничего более ошибочного в науке, чем видеть в тех результатах, которые застывают в различного рода справочниках, конечную истину. Все эти результаты — не более чем опора для дальнейшего восхождения, и куда более важным, чем результат в науке является методология. Но так обстоит отнюдь не только с теплотой, не только с пространством и не только со временем. Примеров, подобных тем, которые были приведены здесь, можно найти великое множество. Поэтому мы вправе обобщить упрямо напрашивающийся вывод: никакой уверенности в том, что одноименные «отрезки» тех количественных шкал, с помощью которых мы градуируем явления окружающего нас мира, во всех случаях равны друг другу, сегодня не существует. Между тем сейчас мы говорим совсем не о тех разнородных сущностях (парнокопытные и фортепианные концерты), к которым обращались в самом начале рассуждений; и даже не о вещах, которые сохраняли какие-то внутривидовые отличия друг от друга, но о сущностях, уже приведенных к единому основанию, в котором, как в выточенных по строгому стандарту счетных палочках первоклассника, обязаны исчезать все качественные несовпадения. Однако, если одноименные доли тех интегральных «количеств», которые призваны измерять их, не равны друг другу, мы вновь приходим к выводу: даже там, где измеряются абсолютно одноименные вещи, «два плюс два» не равно «четырем»! Поэтому необходимость нового круга рассуждений напрашивается сам собой. Итак, мы установили, что строгость всех количественных сравнений в конечном счете базируется на каких-то (большей частью скрытых от обыденного сознания) операциях по предварительной обработке информации. Только их безупречность способна гарантировать искомую точность. Но обратим внимание на следующее. Если бы все то, что предшествует собственно количественному анализу, и в самом деле осуществлялось с помощью бесхитростных интеллектуальных построений, способность к которым формируется у нас еще во младенчестве, никаких проблем с познанием окружающей действительности, наверное, не было бы. Для того, чтобы проникать в самую суть явлений, не требовалось бы никакой специальной подготовки и собственная интуиция человека могла бы служить выразителем абсолютной истины в последней инстанции. (Правда, вопрос о необходимости какой-то единой методологии стоял бы, наверное, и тогда, но в любом случае это была бы какая-то другая наука.) Но в том то и дело, что все операции, которые, собственно, и обусловливают организованную и подчиненную строгим правилам и формальной логики и диалектики, деятельность нашего сознания, оказываются возможными только благодаря завоеваниям нашего же познания. Без них они сами невыполнимы, как невыполнимо для дикаря, в языке которого нет понятия «дерево», сложение двух сосен и двух берез (как, впрочем, и для нас сложение плоских ногтей с двуногостью). Поэтому здесь существует что-то вроде замкнутого круга, может быть, и недопустимого классической логикой, но вполне уживающегося с реальной жизнью, в которой предвидимый результат особой формой реального оказывает вполне физическое воздействие на все условия его достижения. — 139 —
|