|
В 1907 г. Бердяев покидает Петербург, едет в деревню, затем – в Париж и наконец при посредстве С. Н. Булгакова обосновывается в Москве. От увлечения марксизмом, от погруженности в мир искусства он переходит к духовной истине христианства. Сотрудничает с издательством «Путь», сближается с религиозно-философскими и православными кругами Москвы. В биографическом смысле этот внутренний переворот совпадает с общим для того времени движением от эстетизма к религии, формированием в русской философии так называемого нового религиозного сознания. Но в духовном плане путь Бердяева опять-таки был оригинален. Хотя бы потому, что в отличие от своих собратьев первый), ни религиозного образования (как второй). Уклад семьи был более аристократическим и светским, нежели традиционно-православным. Так что Николай Александрович в православном быте укоренен не был и к христианству подходил уже зрелым мыслителем. Но эта свобода от бытового православия и от ограниченности исторического толкования евангельских истин способствовала тому, чтобы уразумевать прежде всего высокий дух христианства, сокровенный смысл благой вести. В этом направлении и движется его мысль в 10-е гг. Он много читает: знакомится с творениями Отцов Церкви, особенно выделяя сочинения Оригена (ок. 185-253 или 254) и Григория Нисского (ок. 335 – ок. 394) с их учением о всеобщем апокатастасисе. Впоследствии со всей горячностью истинно христианской души, печалящейся о всех, он будет протестовать против учения о вечных муках, против всякой онтологии ада. В утвердившемся представлении о конце мира как судном дне он увидит не непререкаемость истины, а следствие человеческого несовершенства, ограниченность в восприятии божественного откровения. По мнению Бердяева, в область идеального и должного переносятся здесь самые темные и садистические свойства человеческой природы. Мыслитель глубоко воспримет идею Н. Ф. Федорова об условности пророчеств Апокалипсиса, о том, что от самого человека зависит, будет ли исход истории наказанием и судом Божиим или же всеобщим спасением. Этот, по выражению самого Бердяева, «активно-творческий асхатологизм» ложится в основу его религиозных построений. В 1915 г. он пишет книгу «Смысл творчества. Опыт оправдания человека» – своего рода манифест активного христианства. Эта книга поражает своим вдохновенным, пророческим пафосом. Христианство, утверждает Бердяев вслед за В. С. Соловьевым, есть религия Богочеловечества; главное в ней – дело преображения мира, в котором человеку отведена далеко не последняя роль. Человек продолжает «дело Божьего творения», наравне с Отцом всех участвует в строительстве Царствия Божия. Его активность не дерзость, не самозванство, а требование самого Бога. Это свободный ответ человека Богу, «сотворившему вся». Как в акте творения проявилась вся полнота Божественной любви, так в творческом акте человека проявится его ответная любовь. А полноты своей эта любовь достигнет только тогда, когда человек, сокровенный центр мироздания, надежда всей твари земной и небесной, ждущей откровения славы Сынов Божиих, достигнет совершенства и устремит к этому совершенству все сотворенное.вверх — 150 —
|