|
И всюду в живом одна и та же метода, и не довольно ли примеров, не довольно ли доказательств того, что с естественными приемами природы при всей их хитроумности не может уживаться разумная, планомерная человеческая жизнь. Не ясно ли, что проповеди, рисующие блаженство человека, перешедшего к естественному, упрощенному и освобожденному от науки состоянию, делают его игрушкой случайностей! В высокой степени остроумные естественные методы жизненных поправок должны быть подчинены принципам, рожденным среди случайностей, но несущим в себе наиболее счастливые, благоприятные шансы, как утверждает эпиграф настоящей статьи. Что дают в конце концов естественные методы, предоставленные своему собственному течению? Улетим нашею мыслью с сверхсветовою скоростью в пространство и уловим в нем картины, унесенные когда-то лучами света, отброшенными Землей в различные периоды ее истории. Мы увидим жизнь, бьющую ключом на нашей планете во всех царствах природы в течение миллионов веков. Спустимся на Землю и вскроем ее кору. Мы увидим совершенно иную, подавляющую картину: сплошное кладбище, и не обычное, привычное нам кладбище индивидов, а вымерших форм, типов, рас – от микроскопических до крупнейших. Кто тот браковщик, с таким широким размахом бракующий не индивиды, а выбрасывающий целые типы из обихода Земли? Этот браковщик скрыт в самых методах изображенной мною естественной истории жизни, в ее рождении из случайностей, среди которых она является событием с чрезвычайно малой вероятностью! Но живое, как все явления природы, развивается в сторону наиболее вероятных форм, наиболее способных к борьбе за жизнь, наиболее устойчивых для данного момента. И в этом направлении появился на Земле разум во всеоружии научного знания: это – последняя ставка живого! Последняя ставка! Кто снимет с жизни облик преходящего момента в эволюции нашей планеты? И с несомненностью открывается смысл нашего существования, «Логос» нашей жизни, величественная задача человеческого гения: Охранение, утверждение жизни на Земле С. 114 – 128 Сергей Николаевич Булгаков (1871-1944) «Человек рожден для вечности и слышит в себе голос вечности...» С. Н. Булгаков, религиозный философ, богослов, экономист и публицист, родился 28 июня 1871 г. в семье священника, в маленьком городишке Ливны Орловской губернии. Как вспоминал сам Сергей Николаевич, он вырос «под кровом церковным», в атмосфере теплой, сердечной веры. Мальчиком был отдан в семинарию. Предполагалось. что как сын священника Сергей пойдет по стопам отца. Но сухое богословие не утоляло горячих вопросов духа, а рано пробудившаяся критическая мысль не удовлетворялась христианской апологетикой. Раздражало и обрядовое благочестие. И вот на последнем курсе Булгаков покидает семинарию, поступает в последний класс гимназии, а по окончании ее – в Московский университет. Он жаждет посвятить себя спасению отечества от «царской тирании». Поэтому избирает юридический факультет, мало отвечавший его душевному и духовному складу, и самоотверженно штудирует политэкономию. Впоследствии свою юношескую судьбу он сравнит с судьбой Н. А. Добролюбова, русского критика-демократа середины XIX в., тоже семинариста, порвавшего со своей средой; с судьбами множества других представителей русской интеллигенции, отвергнувших аскетизм и догматизм официального православия, жаждавших реального дела. Девяностые годы прошлого века были временем распространения в России учения К. Маркса. Сергей Николаевич становится одним из активнейших «легальных марксистов», печатается в их журналах «Начало» и «Научное обозрение». Первая его книга «О рынках при капиталистическом производстве» (1897) была даже одобрена Лениным. Оправдывая свое увлечение марксизмом, С. Булгаков писал, что эта доктрина «худо-бедно, но объясняет человеку его самого», отводит ему определенную роль в истории, дает цель жизни и деятельности. Но в самом начале нового столетия, после двухлетнего пребывания за границей, куда молодой ученый направился для работы над диссертацией, начинается перелом в его мировоззрении, тот поворот «от марксизма к идеализму», который определит всю его дальнейшую судьбу. — 122 —
|