|
В переводе А. С. Богомолова впервые на русском языке публикуются извлечения из «Истории учения о категориях» по изданию: A. T^endelenburg. Geschichte der Kategorienlehre. Zwei Abhandlungen. Berlin, 1846. ИСТОРИЯ УЧЕНИЯ О КАТЕГОРИЯХ [...] Важный результат состоит в том, что не может быть чистой мысли в гегелевском смысле — чистой мысли в противоположность созерцанию. Если чистая мысль должна иметь смысл, то она должна заключать в себе принцип творческого созерцания. В противном случае, точно и честно говоря, между мышлением и бытием разверзается пропасть, через которую легкомысленно и тщетно пытаются перескочить с помощью нескольких диалектических скачков. Вопреки монизму замысла в изложении Гегеля господствует дуализм и метода, и материала (стр. 362). Если мышление не должно запутываться в своих собственных образах, то оно должно иметь доступ к бытию вообще; следовательно, оно должно иметь возможность нести в себе некоторую общность с вещами. Это может быть понятно из него самого лишь постольку, поскольку мышление разделяет с бытием некоторую основную деятельность. Без такой общей и опосредующей деятельности в мышлении не может быть никакого познания вещей, ибо тогда вещи были бы отгорожены от мышления, а мышление от вещей. Лишь поскольку некоторая деятельность охватывает и мышление, и вещи, познание 629 становится возможным. Нами доказано [...], что такой деятельностью, которая в одинаковой степени определяет мышление и бытие, является конструктивное движение. Посредством освободившегося в духе движения, которое является источником математического мира, становится возможным перейти к движению, которое лежит в основе возникновения вещей. Это конструктивное движение есть общее условие мышления, и, поскольку оно производит из себя пространство и время, фигуру и число, оно само по себе продуктивно. Поэтому продукты этой опосредующей деятельности, постигнутые в понятии, могут быть определены как категории, как всеобщие основные понятия. Конструктивное движение представляет собой духовное действие, которое не только не зависит от опыта, но и делает его возможным. Поэтому чистая мысль, если мы хотим ее так обозначить, уже не является более безобразной (bildlos), но становится принципом всякого содержания. И поскольку основные понятия основываются на ней, сами они становятся наглядными; и потому нет нужды ни в каком схематизме для того, чтобы сделать рассудочные понятия применимыми к опыту. — 504 —
|