Антология мировой философии. Том 3

разрушительное) знание, озна­чала на деле агностическое

ограничение чувственно на­блюдаемым и узкоутилитар­ным. Позитивизм был вражде­бен революционным преобра­зованиям. Контова классифи­кация наук, располагавшая их в порядке следования от об­щего, более легко изучаемого и точного знания к частному, более сложному для изучения, а потому и менее точному, догматизировала рациональ­ные идеи Сен-Симона и утра­тила в силу агностицизма Конта их объективную основу. Метафизический характер носила социология О. Конта, в которой биологический нату­рализм переплетался с исто­рическим идеализмом и от со­циальной динамики, описы­вающей изменения отношений идей под влиянием идей, рез­ко была отчленена социальная

статика, фиксирующая так называемое равновесное состояние общества. Нормативный принцип, характеризующий, по Конту, «нормальное» состояние капитализма, — это «любовь как принцип, порядок как основание и прогресс как цель». За этой расплыв­чатой фразеологией скрывалась апология буржуазных порядков. Ниже даны в переводе И. А. Шапиро подобранные И. С. Ко­ном извлечения из сочинений О. Конта «Дух позитивной фило­софии», «Курс позитивной философии» и «Общий обзор позити­визма» по кн.: 1) О. К опт. Дух позитивной философии. СПб., 1910; 2) «Родоначальники позитивизма». Сборник, вып. 4. СПб., 1912; 3) «Родоначальники позитивизма». Сборник, вып. 5. СПб., 1913.

ДУХ ПОЗИТИВНОЙ ФИЛОСОФИИ

[ОПРЕДЕЛЕНИЕ «ПОЗИТИВНОГО»]

31. Рассматриваемое сначала в его более старом и более общем смысле слово «положительное» означает реаль­ное в противоположность химерическому: в этом отноше­нии оно вполне соответствует новому философскому мышле­нию, характеризуемому тем, что оно постоянно посвящает себя исследованиям, истинно доступным нашему уму, и неизменно исключает непроницаемые тайны, которыми он

550

преимущественно занимался в период своего младенчества. Во втором смысле, чрезвычайно близком к предыдущему, но, однако, от него отличном, это основное выражение ука­зывает контраст между полезным и негодным: в этом случае оно напоминает в философии о необходимом на­значении всех наших здоровых умозрений — беспрерывно улучшать условия нашего действительного индивидуаль­ного или коллективного существования вместо напрасного удовлетворения бесплодного любопытства. В своем третьем обычном значении это удачное выражение часто употреб­ляется для определения противоположности между досто­верными сомнительным: оно указывает, таким образом, характерную способность этой философии самопроизвольно создавать между индивидуумом и духовной общностью целого рода логическую гармонию взамен тех бесконечных сомнений и нескончаемых споров, которые должен был по­рождать прежний образ мышления. Четвертое обыкновен­ное значение, очень часто смешиваемое с предыдущим, со­стоит в противопоставлении точного смутному. Этот смысл напоминает постоянную тенденцию истинного фи­лософского мышления добиваться всюду степени точности, совместимой с природой явлений и соответствующей на­шим истинным потребностям; между тем как старый фило­софский метод неизбежно приводит к сбивчивым мнениям, признавая необходимую дисциплину только в силу посто­янного давления, производимого на него сверхъестествен­ным авторитетом.