Антология мировой философии. Том 3

[СУЩНОСТЬ ГОСУДАРСТВА]

Государство есть действительность нравственной идеи, нравственный дух как явная, самой себе ясная субстан­циальная воля, которая мыслит и знает себя и выпол­няет то, что она знает и поскольку она это знает. В нра­вах она имеет свое непосредственное существование, а в самосознании единичного человека, в его знании и деятельности — свое опосредствованное существование, равно как и самосознание единичного человека благодаря' умонастроению имеет в нем как в своей сущности, цели и продукте своей деятельности свою субстанциальную свободу. [...]

Государство как действительность субстанциальной во­ли, которой (действительностью) оно обладает в возведен­ном в свою всеобщность особенном самосознании, есть в себе и для себя разумное. Это субстанциальное единство есть абсолютная, неподвижная самоцель, в которой свобода достигает наивысшего подобающего ей права, так же как эта самоцель обладает наивысшей правотой в отношении единичного человека, наивысшей обязанностью которого является быть членом государства.

Примечание. Если смешивают государство с граждан­ским обществом и полагают его назначение в обеспече-

344

НИИ и защите собственности и личной свободы, то при­знают интерес единичных людей, как таковых, той окон­чательной целью, для которой они соединены, а из этого вытекает также, что мы можем по произволу быть или не быть членами государства. — Но государство на самом деле находится в совершенно другом отношении к инди­видууму; так как оно есть объективный дух, то сам ин­дивидуум лишь постольку объективен, истинен и нрав­ствен, поскольку он есть член государства. Объединение, как таковое, само есть истинное содержание и цель, и индивидуумы предназначены вести всеобщий образ жиз­ни; их дальнейшее особенное удовлетворение, особенная деятельность, особенный характер поведения имеют своим исходным пунктом и результатом это субстанциальное и обладающее всеобщей силой. — Разумность, рассматри­ваемая абстрактно, состоит вообще во взаимопроникаю­щем единстве всеобщности и единичности, а здесь, где она рассматривается конкретно, по своему содержанию, она состоит в единстве объективной свободы, т. е. всеоб­щей субстанциальной воли, и субъективной свободы как индивидуального знания и ищущей своих особенных це­лей воли, и поэтому она по форме состоит в действова-нии, определяющем себя согласно мыслимым, т. е. все­общим законам и основоположениям. — Эта идея есть в себе и для себя вечное и необходимое бытие духа. — А вопрос о том, каково есть или было историческое про­исхождение государства вообще или, вернее, каждого особого государства, его прав и определений, возникло ли оно первоначально из патриархальных отношений, из страха или доверия, из корпорации и т. д. и как понима­лось сознанием и укреплялось в нем то, на чем основаны такие права, как божественное или же как положитель­ное право или как договор, обычай и т. д., — этот вопрос не имеет отношения к идее государства, а в качестве явления этот способ возникновения государства представ­ляет собой для научного познания, о котором здесь един­ственно идет речь, историческую проблему; что же ка­сается авторитета действительного государства, то, по­скольку научное познание входит в объяснение оснований такого авторитета, последние заимствуются из форм пра­ва, имеющего силу в данном государстве. — Философское рассмотрение должно заниматься лишь внутренней сто­роной всего этого, мыслимым понятием. В отношении