|
Предшественники. Экхарт принадлежал к той же линии развития, что и ПсевдоДионисий и Эриугена. Он знал своих предшественников: они были, скорее, подтверждением, чем вдохновением его философии. Он опирался на них так же, как и на многих других философов периода патристики и схоластики, но только в своих более поздних произведениях. Экхарт был не только мистиком, но и ученым, который использовал понятийное богатство схоластики. Прежде всего он использовал знаменитых схоластиков своего собственного ордена: Альберта Великого, лекции которого, возможно, слушал в молодости в Кёльне, а также Фому. Но он предпочел неоплатоническую, идеалистическую традицию аристотелевской. Как бы то ни было, Экхарт не был первым доминиканцем, который пошел по пути неоплатонизма и мистицизма. Его предшественником в этом был ученик Альберта, Теодор из Фрайберга. Взгляды Экхарта. 1. Рассуждения о Боге и душе. Спекуляции, которые должны бьии подготовить основания для мистики, касались, по сути дела, двух объектов: Бога и души, связь которых была основанием мистики. Эти спекуляции привели Экхарта, как и многих других, на неоплатонический путь. «Божество» он понимал абстрактно, по примеру неоплатонического праединства, не придавая ему какихто особых черт: Божественные ипостаси были для него только эманацией Божества, и только изначально безличностное «Божество» устанавливало сущность Бога, или, как он говорил, Его дно, источник, корень и основу. Все существа выделялись из Божества. Почему? Потому что Божество должно творить, «распространяться», и на этом, собственно говоря, основывается его Божественность. Процесс становления мира из Бога является необходимым процессом, происходящим без специального волевого акта. Так он понимался в платонизме, так же рассматривался и у Экхарта. Любое бытие выводится из Бога и имеет божественную природу. Такое представление вело к пантеизму. Экхарт, однако, стремился избежать пантеизма. И он нашел выход - ценой реальности творения. Любое бытие имеет Божественную природу, но не творение, ибо оно не является реальным. В таком случае, Экхарт мог утверждать, что Бог находится вне творения, несмотря на то, что любое бытие Божественно. Материальный мир, весь временнопространственный мир, являются «чистым ничто». Мистическая спекуляция приводила в таком случае Экхарта к имматериализму. В то же время, однако, человеческая душа реальна, поскольку ее «дно» имеет Божественную природу. Некоторые ее силы в действительности принадлежат к сотворенному миру, но «дно» ее божественно, не сотворено. Об этом, собственно говоря, шла речь у Экхарта: демонстрация Божественности души была целью его рассуждений. Если «дно» души идентично с Богом, то душа может созерцать Бога. В этом положении имелось достаточное основание для мистики. — 376 —
|