|
Кажется, они что-то уносят с родной земли. Мне вспомнилась сказка, которую рассказывала бабушка: когда улетают лебеди, они крыльями своими сеют на земле печаль. Я всматриваюсь в летящую стаю. На тонких лебединых крыльях играют пурпурные отблески вечерней зари. Разве печаль пурпурная? Она ведь лазоревая, сиреневая, как высокие курганы в степи. — А когда возвращаются лебеди, что они сеют крыльями? — Радость! Как Ежиха приласкала своих деток У Ежихи было два ежонка — кругленькие, как клубочки, с маленькими иголочками. Однажды покатились клубочки-ежата добычу искать. Катятся садом, катятся огородом, увидели Зайчика. Ест Зайчик сладкую морковь. Ежикам тоже захотелось моркови попробовать. Только высунули маленькие головки, а Зайчик как закричит: — Вон отсюда, вы гадкие, колючие! Прикатились ежата к маме, плачут. — Почему вы плачете, дети? — спрашивает мама. — Зайчик говорит, что мы противные, колючие,— говорят плача ежата. Ежиха прижала маленьких деток, приласкала их: — Да разве вы колючие, детки мои родные,— говорит она.— Волосики у вас мягонькие, как лен. Вы же пушистые, круглые, как мячики. Кукушка кладёт яйца в чужие гнёзда. Когда вылупливаются кукушкины птенцы, они выбрасывают птенцов хозяев из гнезда. Почему же ты такая жестокая, Кукушка? Почему своего гнезда не вьёшь и птенцов не выводишь?— спросил у Кукушки Ветер-Буревей. — Слушай, Ветер,— ответила Кукушка.— Напрасно считают меня жестокой. Лишь только зазеленеет лес, вылезают из своих куколок гусеницы. Много появляется в лесу гусениц — больших, мохнатых, зелёных, ядовитых. Никакая птица их не ест, а я ем. Если бы не ела я этих хищников, погиб бы лес. Съели бы все листья гусеницы. Некогда мне птенцов выводить... Вот что рассказала Кукушка Ветру-Буревею. Рассказала и пригорюнилась. — Почему ты так жалобно поёшь?— спросил Ветер-Буревей. — Грущу о своих детках,— ответила Кукушка. — Но ты же их не кормишь,— сказал Ветер-Буревей,— их кормят другие птицы. — Я для них спасаю лес,— тихо сказала Кукушка. Что случилось с моими детками? Под курицу-наседку положили десять утиных яиц. Она долго сидела на них, ожидая малышей. Вылупились маленькие желтенькие птенцы. Им сразу же захотелось гулять. Наседка повела их во двор. Привела к навозной куче, стала грести и птенцов звать, а они глядят в сторону. Увидели пруд, побежали к нему, прыгнули в воду и поплыли. Закудахтала тревожно наседка, смотрит на своих плавающих деток, кричит: — Возвратитесь! Ведь вы утонете! Но птенцы как будто не слышат. Ведь это не цыплята, а утята. Долго они плавали, к вечеру только возвратились на берег. Наседка терпеливо ждала их. Дождавшись, повела домой. Ведет и упрекает: — 25 —
|